Линейные крейсера "Renown" & "Repulse"... Проект завершен

[Scharnhorst]

Служба линейных крейсеров в 1925-1930 годах.

Очередной отрезок службы "Рипалса" в составе эскадры линейных крейсеров Атлантического флота продолжался с сентября 1924 года по март следующего, 1925 года. Наряду с боевой подготовкой не забывались и представительские функции.
В феврале 1925 года эскадра в составе неразлучных "Рипалса" и "Худа" внушительно обозначила присутствие британского флота на праздновании Дня Васко-де-Гама в Лиссабоне. В середине марта в Средиземноморье состоялись
большие совместные маневры Атлантического и Средиземноморского флотов. 14 марта в бухте Полленца на острове Майорка собралось около 100 британских кораблей — самая большая "компания" за последнюю четверть века. Надо сказать, что эта демонстрация силы оказалась не вполне удачной. Причиной стала погода - на море всё время маневров держались сильный ветер и волнение. Хотя "Рипалс" держался против волны лучше, чем его "старший товарищ" "Худ", и на нем не решились проводить стрельбы главным калибром. Поскольку погода улучшаться не желала, супер-маневры пришлось прервать.
Однако впереди "Рипалсу" предстоял еще более значительный "выставочный круиз", на этот раз в качестве "королевской яхты". В 1925 году Джордж, будущий принц Уэльский и наследник короны, предпринял путешествие в Южную Африку и Южную Америку. Перед походом линейный крейсер специально подготовили для плавания. Между дымовыми трубами на правом борту появилась новая довольно объемная надстройка для свиты принца. Там же оборудовали специальную площадку для прогулок высокого лица.
25 марта 1925 года крейсер вышел из Портсмута, направившись в Южную Африку. По пути он посетил Сьерра-Леоне и
Такоради. 1 мая "Рипалс" прибыл в Кейптаун, где принц сошёл на берег, чтобы совершить почти трехмесячное путешествие по Африке. Команда крейсера получила на это время своеобразные каникулы.
29 июля наследник престола вернулся на борт и "Рипалс" продолжил путь. Зайдя на остров Святой Елены, он пересек Атлантический океан, посетил Монтевидео и Буэнос-Айрес, после чего взял курс на Вест-Индию. 16 октября приятный поход завершился возвращением в Портсмут.
Крейсер вновь вошёл в состав всё той же 1-й эскадры линейных крейсеров, оставаясь там до марта 1932 года. Для начала он прошел текущий ремонт, продолжавшийся с ноября 1925 до июля 1926 года. А в следующем году корабль вновь отправился на верфь в Портсмуте, где находился с июля по сентябрь 1927 года. В ходе работ, наряду с чисто ремонтными задачами, осуществили ряд переделок, связанных с завершением "яхтенной миссии", в частности, разобрали жилое помещение и прогулочную площадку, смонтированные на верхней палубе между трубами перед походом с принцем. Кроме того, на фор-марсе установили пост управления зенитным огнём, оборудовали противопульную защиту некоторых надстроек и несколько изменили планировку мостика. Изменениям подвергся и рангоут: с передней мачты сняли фор-марс-стеньгу и рей для передающей антенны, а саму главную передающую антенну закрепили в задней части фор-марса.
В начале 1927 года "Ринаун" совершил плавание с герцогом Йоркским (будущим королем Георгом VI) в Австралию, после чего присоединился к 1-й эскадре линейных крейсеров. 1 сентября 1927 года эскадра линейных крейсеров в составе "Худа" и "Ринауна" направились в Инвергордон, проведя по пути боевую стрельбу главным калибром по щиту. Оба крейсера продемонстрировали хорошую подготовку. Пришлось им проверить себя и на предмет полного хода. В плохую погоду оба корабля дали максимальные обороты, погружаясь в высокие волны по барбеты передних башен. И здесь "Ринаун" отстал, развив только 28, тогда как "Худ" без проблем дал в столь сложных условиях 31 узел, В конце года к ним присоединился "Рипалс", и эскадра линейных крейсеров продолжила боевую подготовку в столь редком полном составе, крейсируя вдоль восточного побережья между Девонпортом и Инвергордоном.
- "Рипалс" и "Ринаун" в 1928 году.
В 1929 году для "Рипалса" настала очередь занять почетный пост. В мае предполагалось отправить на длительный ремонт бессменного флагмана — "Худ", и загодя, в апреле, командующий эскадрой Ф.Дрейер перенес свой флаг на "Рипалс", который с этого момента и по июль 1931 года оставался флагманским кораблём 1-й эскадры линейных крейсеров.
Под его водительством весной-летом 1930 года эскадра находилась в отдельном плавании, совместив походы к северным берегам Великобритании с весьма интенсивной для мирного времени боевой подготовкой. 21 мая состоялись практические призовые стрельбы линейных крейсеров на переходящий кубок по буксируемым щитам. Каждый корабль стрелял индивидуально, под непосредственным наблюдением командующего эскадрой контр-адмирала Паунда, поочередно переходившего на каждый стреляющий корабль. Результат определялся в виде комплексной оценки, с учетом дисциплины при ведении огня, качества управления огнём и, конечно же, меткости стрельбы и скорострельности. "Рипалс", постоянно зарабатывавший кубок последние два года, сохранил его и на этот раз.
Через 2 дня эскадра присоединилась к общим маневрам Атлантического флота, прошедших в условиях, максимально приближенных к боевым. Флот разделили на два соединения, представлявших условных противников. В ходе маневров "противники" вели огонь друг в друга боевыми снарядами, методом "сдвига прицела". При этом в установки целика вносилось заранее условленное отклонение - корабли реально пристреливались по всплескам и брали свою цель в "вилку", хотя сами снаряды ложились в стороне от цели.
- "Ринаун" в 1930 году.

[Scharnhorst]

Служба линейных крейсеров в 30-е годы.

11 июля 1931 года флаг командующего эскадрой линейных крейсеров контр-адмирала Томкинсона вернулся с "Ринауна" на вышедший из ремонта "Худ". А в сентябре всегда отличавшийся высокой дисциплинированностью экипаж "Рипалса" вместе со своими товарищами с флагманского корабля принял участие в "Инвергордонском бунте" — многодневном протесте моряков Атлантического флота, вызванном попыткой правительства снизить им жалованье на четверть. Надо заметить, что матросы линейного крейсера не попали в число "зачинщиков бунта", их участие при расследовании было признано "умеренным" и команда не подверглась столь значительному переформированию, как на главных возмутителях спокойствия — линкорах "Родней" и "Вэлиент" или на флагманском корабле эскадры — "Худе".
Но еще более повезло "Ринауну", которого в это время с эскадрой вообще не было. В результате он получил репутацию в высшей мере благонадежного корабля, что сказалось в 1933 году, когда командующий эскадрой контр-адмирал У.Джеймс перенес свой флаг с "Худа" на "Ринаун", пусть и ненадолго, всего с 10 по 26 сентября. Этот факт газеты связывали с рецидивом "инвергордонской болезни": на "старшем брате" имели место нарушения дисциплины. Он получил "временную отставку" и не принял участие в начавшихся маневрах, а Джеймс командовал своей усеченной эскадрой с мостика дисциплинированного "Ринауна".
- "Ринаун" в 1933-1935 году.
Пока же в начале января 1932 года "Рипалс" вместе с "Худом", новыми тяжелыми крейсерами "Норфолк" и "Дорсетшир" и легким "Дели" отправился в поход в Вест-Индию, зайдя по пути на о. Мадейра. 21 января 1932 года отряд бросил якорь в бухте Карлайл на о.Барбадос, где оставался в течение двух недель. Затем он посетил острова Сент-Винсент, Гренаду и Тринидад. В одном из переходов отряд попал в очень сильный шторм. Томкинсон решил не рисковать и приказал сбросить скорость до 8 узлов. "Рипалс", на котором был зарегистрирован лишь незначительный урон от волн, перенес испытание даже лучше, чем "Худ", получивший повреждения обшивки корпуса и корабельного гидросамолёта. 13 марта "тёплый" поход с приключениями закончился в Портсмуте.
В марте 1932 года Атлантический флот переименовали во Флот Метрополии. С марта по июнь 1932 года "Рипалс" находился в составе этого флота. В июне в Портсмуте крейсер вывели в резерв, уменьшив на нём численность экипажа. Он находился в резерве с сокращенной командой до апреля 1933 года, когда "Рипалс" перегнали к заводской стенке Портсмутского адмиралтейства для проведения большой модернизации, которая длилась с апреля 1933 по май 1936 года.
"Ринаун" в это время продолжал службу в составе эскадры, заменив "систершип" в качестве напарника "Худа". В начале 1934 года эти линейные крейсера представляли свою эскадру в больших двухдневных маневрах в испанских водах, в которых приняли участие соединения Флота Метрополии и Средиземноморского флота. В январе следующего 1935 года та же пара отправилась в "весенний круиз" в те же тёплые воды, где её ждало неприятное происшествие. 18 января флот собрался в бухте Ароза у северного побережья Испании, служившей много лет стоянкой британских кораблей при плавании в испанских водах. На следующий день здесь начались учения, продлившиеся более недели. Но не для всех участников.
- "Ринаун" ведет огонь главным калибром, учения Флота Метрополии, середина 30-х годов.
22 января 1935 года около полудня во время совместных учений с подводными лодками произошло большое ЧП. Маневры уже заканчивались, командующий эскадрой контр-адмирал Бейли был их ходом вполне доволен. По плану оставалось только "Ринауну" вступить в кильватер "Худу", а затем всему соединению предписывалось изменить направление и лечь на курс 180°.
Командир "Ринауна" кэптен Соубридж считал, что "Худ" уже повернул и следует курсом 180°, тогда как в действительности он ещё шёл прежним курсом 254°. Бейли с мостика флагманского корабля заметил, что крейсера постепенно сближаются. Он обратил на это внимание командира "Худа" и приказал поднять сигнал: "Строй кильватера, курс 254°, скорость хода 12 узлов". Но в это время расстояние между кораблями составляло всего чуть более 7 кабельтовых. Сигнал подняли в 12.20, а через 2 минуты "Ринаун" 2-узловым ходом "въехал" во флагмана.
Его форштевень врезался в правый борт "Худа" в районе кормовой башни. От совсем серьезных последствий линейные крейсера спасло то, что они следовали на небольшой скорости (около 12 узлов), а "Ринаун" в последний момент еще более сбросил ход и попытался уклониться от столкновения. Соубридж, спешно вызванный на мостик, действовал решительно.
Он сначала приказал застопорить машины и положить руль право на борт, а в 2,5 кабельтовых дал полный назад. "Худ" же пытался проскочить: сначала он склонился влево и дал 15 узлов, а за минуту до столкновения на нём также положили руль право на борт и дали полный ход вперёд. Тем не менее огромная масса "Ринауна" всё ещё обладала значительной инерцией и достаточной скоростью, чтобы догнать "старшего брата". Хотя удар пришелся под довольно острым углом, почти по касательной, на флагмане был вмят внутрь броневой пояс и обшивка борта. Затем нос "Ринауна" проскользнул к корме "Худа", зацепился за один из винтов и погнул его вал. Сам таранящий пострадал едва ли не больше: у крейсера была значительно повреждена носовая оконечность и образовалась трещина в форштевне. История получила широкий резонанс в Адмиралтействе и стала предметом судебного разбирательства. После тщательного расследования комиссия приняла решение о том, что в столкновении виноват командир "Ринауна" Соубридж. Можно сказать в его защиту, что он едва ли успевал что-либо сделать, поскольку вызвали его на мостик слишком поздно, и он принял командование только когда расстояние между кораблями сократилось до 6 кабельтовых и они шли резко сходящимися курсами. Причём до последнего момента командир Соубридж полагал, что флагманский корабль уже лёг на курс 180 градусов, меняя свой курс в соответствии с этим предположением. Британская система сработала в соответствии со своими традициями Изначально военно-морской суд полностью оправдал флагмана и командира "Худа", присудив командира "Ринауна" к суровому наказанию — отрешению от должности. Но Адмиралтейство изменило решение суда: командиру "Ринауна" всего лишь объявили строгий выговор с оставлением в должности, а флагману и командиру "Худа" досталось по "замечанию".
- cтолкновение "Ринауна" и "Худа", 23 января 1935 года.
Временный ремонт "Ринаун" прошёл в Гибралтаре в течение 25 суток, а 18 февраля он перешёл в Портсмут, где работы продолжались до 18 мая.
- повреждения носа "Ринауна" в результате столкновения с "Худом".
Во время ремонта на левом борту рядом с первой дымовой трубой успели установить второй восьмиствольный 40-мм зенитный автомат "пом-пом" Мк.VI, правда, без поста управления стрельбой. 12 июля того же года "Ринаун" прибыл на Спитхедский рейд, где с 15 по 17 июля проходил смотр и морской парад в честь 25-летнего "серебряного" юбилея восшествия на трон короля Георга V.
- "Ринаун" на Спитхедском рейде в ходе празднования 25-й годовщины коронации короля Георга V.
Между тем еще в марте 1935 года Адмиралтейство задумало рокировку своих линейных сил. Смысл её состоял в образовании двух однородных эскадр из линкоров типов "Куин Элизабет" и "Ройял Соверен". Предполагалось постепенно перевести быстроходные и постоянно обновляемые "куины" в Средиземноморский флот, где все время назревали неприятности с Италией, а менее скоростные и мало модернизированные "R" оставить в составе флота Метрополии. Однако постоянная перестройка линейных кораблей типа "Куин Элизабет" приводила к тому, что в Средиземном море постоянно не хватало одного линкора. Для компенсации решили направить туда эскадру линейных крейсеров (передислокация была временной, формально она оставалась в составе флота Метрополии). В сентябре наступила очередь "Худа" и "Ринауна". "Рипалс" же в это время всё ещё находился на модернизации.
Лишь 14 января 1936 года он вышел на ходовые испытания. 31 января турбины крейсера развили мощность 112 400 л.с. (93,7% от номинальной), что обеспечило кораблю скорость хода 28,36 узла. В целом результаты испытаний оказались вполне удовлетворительными, за исключением того, что на скоростях более 15 узлов встречный ветер создавал сильные завихрения позади платформы с постами управления стрельбой 102-мм универсальных орудий, отчего образовывался подпор воздуха на открытых платформах надстройки и сквозняк на компасной площадке. Ко времени окончания испытаний в марте 1936 года компасную площадку оградили стальными листами, заодно дававшими защиту от пуль самолётов и мелких осколков.
14 апреля в Портсмуте "Рипалса" полностью укомплектовали экипажем. Настала его очередь войти в состав Средиземноморского флота в соответствии с планом 1935 года по реорганизации ВМФ. 8 июня 1936 года он отбыл из Портсмута в Средиземное море, где сменил "Ринаун", для которого настала очередь "обновляться".
Этот "братец" с января по май 1936 года входил в состав Средиземноморского флота. В сентябре того же года "Ринаун" встал на свою самую значительную модернизацию на верфи в Портсмуте, завершившуюся три года спустя, 2 сентября 1939 года, всего за сутки до вступления Англии во Вторую мировую войну.
Служба же "Рипалса" продолжалась. В составе эскадры линейных крейсеров теперь уже Средиземноморского флота "Рипалс" формально находился с апреля 1936 года по сентябрь 1938 года. Реально же корабль присоединился к Средиземноморскому флоту на Мальте в июне 1936 года. Именно там его и застал Абиссинский кризис, чуть было не приведший к войне между Англией и Италией.
- "Рипалс" и "Худ" на Средиземном море, вторая половина 30-х годов.
Позже крейсер в основном использовался в западном Средиземноморье для защиты "свободы мореплавания" (и бри-
танских интересов) во время гражданской войны в Испании. На боковых сторонах башни "В" нанесли идентификационные знаки "нейтрала-контролёра" — красную, белую и голубую полосы. В конце 1936 года корабль перевёз около 500 беженцев с островов Пальма и Майорка в Марсель.
- "Рипалс" в праздничной иллюминации на рейде Гибралтара, декабрь 1936 года.
На Средиземном море крейсер прослужил до конца апреля 1937 года, после чего ушел в Англию для того, чтобы присутствовать на важных торжествах, олицетворяя мощь Британии. 20 мая 1937 года на Спитхедском рейде импозантный крейсер принял участие в морском параде по случаю коронации нового короля Великобритании Георга VI. Торжества продолжались целую неделю. После их окончания "Рипалс" вновь вернулся в Средиземное море. Война в Испании завершалась, но линейный крейсер понадобился в другом конце моря. В июле 1938 года он совершил поход в Хайфу в связи с разгоревшимися столкновениями арабского и еврейского населения в Палестине. (Не вполне понятно, чем мог помочь в затяжном местном конфликте, имевшем сугубо "сухопутный" характер, столь внушительный корабль.) Линейный крейсер пробыл там до августа, когда его сменил линкор "Малайя", поскольку "большая яхта" опять понадобилась высочайшим особам. Дело в том, что ещё в мае 1938 года "Рипалс" выбрали для осуществления планируемого официального визита королевской четы со свитой в Канаду и Соединённые Штаты. В сентябре крейсер вывели из состава Средиземноморского флота для надлежащего переоборудования для приёма высоких персон. Работы проводились на верфи ВМС в Портсмуте и заняли почти полгода, с октября 1938 года по март 1939 года.
Переоборудованию подверглись прежде всего каюты старших офицеров и адмиральские помещения для размещения в них членов королевской семьи и её свиты. Комсоставу пришлось временно переехать в менее комфортабельные помещения. Однако, по признанию самих же офицеров, честь нахождения на борту крейсера столь высоких гостей вполне сглаживала эти неудобства.
Предполагалось снять с корабля кормовую трёхствольную 102-мм артустановку, а на её месте оборудовать специальную прогулочную палубу для королевских особ и их свиты. Однако эти работы так и не были завершены. Из-за возросшей угрозы войны пришлось изменить первоначальный план визита за океан. В итоге король отправился из Портсмута 5 мая 1939 года на комфортабельном лайнере "Эмпресс оф Австралия", не требовавшем никаких значительных работ по переоборудованию. Но всё же "Рипалс" не совсем остался в стороне: первую половину пути через Атлантику он сопровождал лайнер в качестве почетного эскорта.
В соответствии с Вашингтонским договором 1921 года "Рипалс" предполагался к выводу из состава флота через 23 года после ввода в строй, то есть в 1939 году. Однако начало Второй мировой войны продлило его карьеру ещё на три года.
Окончательно "Рипалс" покинул верфь в Портсмуте только в апреле 1939 года, завершив плановый текущий ремонт, первоначально проводившийся параллельно с переоборудованием. На корабле произошли очередные изменения в вооружении, отмеченные ранее. И эта модернизация стала последней. После начала войны бывший "скакун", а ныне настоящая "рабочая лошадка" практически не модернизировался до самой своей гибели в декабре 1941 года, за исключением небольших изменений в составе зенитной артиллерии.
В марте 1939 года ещё не до конца отремонтированный крейсер снова ввели в состав Флота Метрополии по утверждённому в феврале плану, предполагавшему возродить там эскадру линейных крейсеров. В составе этого флота крейсер находился с марта по октябрь 1939 года, встретив там наступившую мировую войну — вторую для корабля и для всего мира...
- "Рипалс" в 1939 году.

[Scharnhorst]

Линейные крейсера во Второй мировой войне.

Первые месяцы войны.
Охотники за рейдерами

Начало Второй мировой войны "Рипалс" встретил в составе эскадры линейных крейсеров Флота Метрополии, базирующейся на Скала Флоу. Помимо "Рипалса" в это соединение входил линейный крейсер "Худ". В конце сентября к двум названным кораблям присоединился закончивший модернизацию "Ринаун".
- "Рипалс" в Скапа-Флоу и "Ринаун" после завершения модернизации, осень 1939 года.
Первое боевое столкновение английских линейных крейсеров с противником произошло уже 26 сентября. В этот день английский флот под командованием адмирала Форбса (командующего Флота Метрополии) в составе линкоров "Нельсон", "Родней", авианосца "Арк Ройял", линейных крейсеров "Худ" и "Ринаун" находился в море, прикрывая возвращение поврежденной у Хорнс-Рифа подводной лодки "Спэрфиш". Во второй половине дня германская летающая лодка обнаружила английские корабли. Для удара по ним были направлены 13 Не-111 и Ю-88 из состава X авиакорпуса, специально подготовленных для действий против морских целей. В ходе налета ни один из английских кораблей не получил повреждений, но Адмиралтейство убедилось в опасности атаки с пикирования и низкой эффективности зенитного огня.
В начале октября Флот Метрополии провел масштабную операцию, пытаясь перехватить германский линкор "Гнейзенау", который, по мнению адмирала Форбса, собирался прорваться на просторы Атлантики. "Гнейзенау" и сопровождавшие его корабли были обнаружены английской авиацией 8 октября возле маяка Листер, и Форбс приступил к развертыванию своих сил. "Худ" и "Рипалс" вместе с легкими крейсерами и эсминцами вышли из Скапа-Флоу к побережью Норвегии, а главные силы флота направились в район к северо-востоку от Шетландских островов. Весь следующий день английский флот искал противника в Северном море, но безрезультатно. Дело в том, что первый боевой поход германского линкора был не более чем вылазкой, направленной на то, чтобы заманить Флот Метрополии под удар самолетов X авиакорпуса.
Сам "Гнейзенау" и его эскорт еще вечером 8 октября повернули обратно и направились в Киль. Немецкий план атаки
Флота Метрополии в море также закончился неудачей, поскольку англичане развернули свои основные силы вне радиуса действия авиации Люфтваффе. Под удар армады из 148 бомбардировщиков угодили лишь легкие крейсера и эсминцы, но добиться попаданий немецким пилотам не удалось.
После завершения бесплодной охоты в Северном море 8 — 10 октября главные силы флота ушли в Лох-Ю на западном побережье Шотландии. После непродолжительной стоянки Форбс собирался уйти в Скапа-Флоу, но 12 октября над главной базой были замечены германские самолеты-разведчики. Опасаясь появления вслед за разведчиками бомбардировщиков, командующий Флотом Метрополии отложил возвращение. Как оказалось, это решение спасло англичан от большой беды — в ночь с 13 на 14 октября в Скапа-Флоу проникла немецкая подводная лодка U-47 (командир — лейтенант Гюнтер Прин) и потопила линкор "Ройял Оук".
"Ринаун" не принимал участия в перехвате "Гнейзенау" 8—10 октября, так как еще 2 октября вместе с авианосцем "Арк Ройял" он вышел из Скапа-Флоу и направился в Южную Атлантику на поиски другого немецкого корабля — "карманного" линкора "Адмирал граф Шпее". Для поисков рейдера было сформировано восемь поисково-ударных групп.
"Ринаун" и "Арк Ройял" образовали "Соединение К" под командованием вице-адмирала Уэллса. Им выделялся район поисков между портами Фритаун на африканском берегу и Ресифи на южноамериканском. 12 октября оба корабля прибыли во Фритаун, а спустя еще два дня приступили к патрулированию в океане.
Через некоторое время стало известно, что "Шпее" переместился в Индийский океан, и "Ринаун" направили на усиление "Соединения Н", базирующегося на Кейптаун. Перехватить германский рейдер в ходе патрулирования в водах, омывающих мыс Доброй Надежды, "Ринауну" так и не удалось, но некоторым утешением могло служить то, что 2 декабря орудиям крейсера все же представилась возможность провести не учебные, а боевые стрельбы по настоящей цели. В тот день "Ринаун" и крейсер "Сассекс" обнаружили немецкий лайнер "Ватусси". Дав время экипажу покинуть судно, "Ринаун" отправил его на дно несколькими залпами 381-мм орудий башни "В". Причем с первым выстрелом артиллеристы линейного крейсера форменным образом оконфузились, не попав в крупную неподвижную цель с очень близкой дистанции. Этот промах вызвал бурное веселье среди машинной команды, поднявшейся на палубу полюбоваться на "представление".
- горящий лайнер "Ватусси".
13 декабря английские корабли наконец-то настигли неуловимого "Шпее" в устье Ла-Платы. После напряженного боя с тремя крейсерами коммодора Харвуда ("Эксетер", "Аякс" и "Ахиллес") германский корабль укрылся в порту Монтевидео (Уругвай). В тот момент англичане находились в весьма затруднительном положении: повреждения вражеского рейдера были незначительны, в то время как тяжелый крейсер "Эксетер" фактически потерял боеспособность, и его пришлось отправить на Фолкленды. Против "Шпее" остались всего лишь два легких крейсера, на одном из которых к тому же действовала только половина артиллерии. В сложившейся ситуации англичан спасла мнительность командира "Шпее" Лангсдорфа. Запущенные английской агентурой в Монтевидео слухи о скором приходе линейного крейсера "Ринаун" и авианосца "Арк Ройял" убедили его в том, что уйти без боя не удастся. Когда же один из офицеров корабля умудрился увидеть на горизонте корабль, опознанный им как "Ринаун", Лангсдорф окончательно отказался от самой идеи прорыва и после консультаций с Берлином принял решение затопить свой корабль. На закате 17 декабря "Шпее" был взорван экипажем в устье Ла-Платы. Так "Ринаун", находясь за несколько тысяч миль от места событий, сыграл решающую роль в судьбе германского рейдера.
С завершением охоты в Южной Атлантике "Ринаун" вернулся в воды Метрополии. Там 28 декабря он чуть не стал жертвой германской подводной лодки U-30. В этот день линейный крейсер следовал проливом Северный Минч вместе с линкором "Бархэм" в сопровождении эсминцев. Несмотря на противолодочную завесу, лодка провела успешную торпедную атаку, добившись одного попадания в "Бархэм".
- "Ринаун", конец 1939 года.
В феврале 1940 года "Ринаун" вновь отделился от Флота Метрополии для выполнения "спецзадания". Вместе с авианосцем "Арк Ройял" он с 16 февраля по 3 марта 1940 года занимался охотой на немецкие торговые суда, пытающиеся прорваться из испанского порта Виго в Германию. Из шести блокадопрорывателей до цели добрался только один. Четыре были перехвачены "Ринауном" и "Арк Ройялом", еще один разбился у побережья Норвегии.
Пока "Ринаун" гонялся за "Шпее" и торговыми судами, его собрат в составе Флота Метрополии довольно часто выходил в море, прикрывая важные скандинавские конвои с железной рудой, которые следовали в залив Фёрт-оф-форт. В начале декабря 1939 года "Рипалс" входил в эскорт первого канадского войскового конвоя из быстроходных пассажирских лайнеров, перевозящих в Европу канадских солдат.
Несмотря на кажущуюся рутинность службы "Рипалса" в этот период, ее напряженность лучше всего характеризует тот факт, что с первых дней войны по начало марта 1940 года крейсер провел в море 130 суток. "Странная война" на море выглядела вполне серьезной.
- "Рипалс" в Северной Атлантике, зима 1939-40 годов.
4 марта 1940 года и "Ринаун" вернулся в состав эскадры линейных крейсеров. К этому времени оборону Скапа-Флоу привели в надлежащий порядок, и Флот Метрополии вновь стал базироваться там.

[Scharnhorst]

"Ринаун" против "Шарнхорста" и "Гнейзенау".

"Странная война" в Европе закончилась 9 апреля 1940 года вторжением германских войск в Норвегию. Эта операция, получившая название "Везерюбунг", предусматривала участие в ней практически всего наличного состава германского флота для перевозки и поддержки частей Вермахта. Подготовка велась в условиях строжайшей секретности, и до самого момента высадки англичане не догадывались о намерениях противника.
Практически в это же время английский флот приступил к выполнению своего плана, направленного на полное прекращение поставки в Германию скандинавской руды. С этой целью предполагалось заминировать шхерный фарватер в норвежских территориальных водах, по которому обычно следовали немецкие транспорты с рудой. Операция получила название "Уилфред" и намечалась на 8 апреля. Для постановки мин выделялись несколько групп эсминцев. Прикрытие операции возлагалось на эскадру вице-адмирала Уитворта в составе "Ринауна" и четырех эсминцев.
В ночь с 6 на 7 апреля английская авиация обнаружила в Северном море германские корабли, опознанные как линкоры. Адмирал Форбс предположил, что противник предпринял очередную попытку прорваться на просторы Атлантики. Исходя из этого, командующий Флотом Метрополии и расположил свои силы. 7 апреля главные силы флота (линкоры "Родней", "Вэлиант", линейный крейсер "Рипалс", 3 крейсера и 12 эсминцев) вышли из Скапа-Флоу и к утру следующего дня были уже северо-западнее Шетландских островов.
Этим утром произошло первое в ходе Норвежской кампании боевое столкновение. Эсминец "Глоуорм" из эскорта "Ринауна" отстал от своего отряда для поиска смытого за борт матроса. Около 9.00 корабль натолкнулся на немецкое соединение, следующее в Тронхейм (крейсер "Хиппер" и четыре эсминца). После отчаянного сопротивления английский эсминец был потоплен, но перед гибелью он успел передать сообщение о своем противнике. Адмирал Форбс выделил из своих сил линейный крейсер "Рипалс", крейсер и четыре эсминца и направил их на соединение с "Ринауном".
"Ринаун", который в это время вместе с единственным оставшимся эсминцем прикрытия "Грейхаунд" находился севернее Лофотенских островов, повернул на юг, чтобы перекрыть подходы к Нарвику.
- "Ринаун", начало 1940 года.
Там, как совершенно справедливо опасались англичане, немцы могли высадить свои войска. Во второй половине дня 8 апреля к нему присоединилась группа эсминцев, ранее выставившая мины у Бодё. Теперь Уитворт имел под своим началом численно внушительные силы. Помимо "Ринауна" они включали 9 эсминцев, но 4 из них предназначались для минных постановок, несли всего по два 120-мм орудия и вовсе не имели торпед. Кроме того, его "усиление" сильно зависело от погодных условий, которые никак нельзя было назвать благоприятными. Погода у северного побережья Норвегии в течение всего дня ухудшалась и к вечеру разразился настоящий шторм. Волны заливали даже высокий полубак "Ринауна" и сильно качали линейный крейсер, что же говорить о эсминцах, которые просто не смогли бы удержаться на назначенной им линии патрулирования у входа в Вест-фиорд. Это вынудило Уитворта двинуться на северо-запад, в открытое море, держась против волны. Таким курсом он следовал до полуночи, пока погода несколько не улучшилась, после чего корабли вновь повернули на юго-восток, и в 02.40 уже следующего дня, 9 апреля следовали прямо к Вест-фиорду 12-узловым ходом. Эти упражнения в маневрировании и предопределили время и место первого боевого столкновения линейных сил во Второй мировой войне.
Около 03.37 с "Ринауна", находящегося в этот момент примерно в 60 милях к западу от Лофотенских островов и следующего курсом 130° всё теми же 12 узлами, заметили на светлеющем горизонте темный силуэт корабля, периодически скрываемый снежным шквалом. Хотя скорость ветра упала "всего" до 50 км/час, он продолжал нести с севера всё новые порции мокрого снега. Уитворт справедливо полагал, что противник его еще не обнаружил, и в течение 10 минут спокойно отдавал приказы увеличить ход до 20 узлов и подготовить к действию артиллерию. Такая медлительность может показаться излишней, но возможность развить высокую скорость и иметь преимущество над противником перевесили прочие соображения. Тем более что корабль неприятеля лежал на встречном курсе и постепенно сближался. Кроме того, из-за большой дистанции и плохой видимости в посту управления огнем главного калибра "Ринауна" первое время просто не могли разглядеть цель, хотя тот и находился на более светлой стороне горизонта. Через несколько минут рядом с первым был замечен и второй корабль. То, что это противник, никто из находившихся на мостике "Ринауна" не сомневался. Однако адмирал и командир "Ринауна" кэптен Саймон посчитали, что перед ними линкор типа "Шарнхорст" и тяжелый крейсер типа "Хиппер". На самом деле, противник оказался более серьезным: "Ринауну" противостояли все линейные силы Германии, быстроходные линкоры "Гнейзенау" (именно его англичане заметили первым) и "Шарнхорст", имевшие среди моряков Флота Метрополии прозвище "близнецы".
Находившиеся под началом вице-адмирала Лютьенса немецкие корабли предназначались для поддержки флотилии эсминцев, направленных для захвата Нарвика, и двигались почти строго на север.
"Ринаун" повернул влево на 50° и начал сближаться. В 03.50 на борту "Гнейзенау" заметили неясную тень, и пока на германском флагмане разбирались в ситуации, набравший скорость линейный крейсер лихо развернулся на истинный курс 305° и двигался теперь на немного сходящемся параллельном курсе. Немцы раздумывали не меньше англичан; только через 10 минут Лютьенс и офицеры его штаба решили, что видят линкор типа "Нельсон" и что надо что-то предпринимать. Германский адмирал приказал объявить боевую тревогу и оповестить "Шарнхорст", где о происходящем не имели никакого понятия. Англичане "оповестили" раньше: в 04.05 "Ринаун" дал первый залп из всех трех башен.
Бой начался. Исходная дистанция по данным дальномеров составляла около 90 кабельтовых. Первый же залп лег недолетом в 1,5—2,5 кабельтовых от борта "Гнейзенау".
На флагманском корабле Лютьенса наконец зашевелились. Спустя 3 минуты германский адмирал отвернул вправо на 40 градусов на курс 350° и увеличил ход. Главный калибр "Ринауна" вел огонь по головному "Гнейзенау", а 114-миллиметровки открыли стрельбу по "Шарнхорсту". Деяние практически безнадежное: дистанция оставалась настолько большой, что снаряды едва ли могли долетать, не говоря уже о том, что наблюдать за их падением в тяжелых погодных условиях на таком расстоянии было просто невозможно. Офицер, управлявший огнем универсальной артиллерии, приказал просто выпускать залп за залпом "лестницей" вокруг дистанции, сообщаемой с дальномерного поста. К этой бесполезной работе присоединились и эскадренные миноносцы. Кэптен Уорбертон-Ли, которому вскоре предстояло доблестно погибнуть в бою в гавани Нарвика, приказал своим четырем эсминцам вести отрядный сосредоточенный огонь. Поскольку эсминцы находились еще дальше от противника, чем "Ринаун", немцы даже не видели вспышек от их залпов, только отдаленные "зарницы".
Тем не менее даже они сыграли свою роль: Лютьенс в этот момент решил, что позади линейного крейсера (в 04.10 его наконец совершенно правильно распознали, как "Ринаун") следует другой крупный корабль. Минуту спустя "Гнейзенау" ответил из своих 283-мм орудий.
Стрельба стала регулярной. В течение 10 минут противники обменивались залпами с дистанции 7— 8 миль. Британские снаряды ложились хорошо для столь скверной погоды, третий залп упал совсем близко от цели, а шестой накрыл её. Немцы сделали это на залп быстрее, хотя по времени и позже, в 04.13.
Поначалу Льютенс, убедившись, что "Ринаун" всё-таки находится в одиночестве, не спешил прекратить сражение. "Гнейзенау" лежал теперь на курсе 330° и двигался 24-узловым ходом, который набрал всего за 6 минут. "Шарнхорст" старательно повторял все маневры флагмана. Немцам сильно мешало море: их башни были развернуты в корму почти на предельных углах, и набегающие с носа волны проникали внутрь через расположенные в задней стенке открытые дверки для выброса стреляных гильз. Вода то и дело закорачивала цепи управления стрельбой, а иногда и проводку моторов наведения, что выводило их из строя.
Тем не менее обе стороны начали добиваться результата, причем почти одновременно. Два 283-мм снаряда поразили "Ринаун", на счастье для англичан, оба — без разрыва. Первый перебил опору треногой мачты, по которой проходили кабели, прервав на некоторое время радиосвязь. Второй попал в правый борт в районе башни "Y", пролетел между главной и нижней палубами и, никого не задев и пробив левый борт, упал в море. Это попадание все же вызвало некоторый переполох среди команды "Ринауна". Оказались разрушенными находившиеся на его пути офицерские кладовки, в том числе адмиральский винный погреб. По воспоминанию одного из офицеров корабля, он ни до, ни после этого случая не видел такого количества добровольцев, рвущихся на помощь аварийной партии, исправлявшей повреждения в этом месте. По некоторым данным, еще один снаряд, также не взорвавшийся, продырявил обтекатель носовой дымовой трубы, однако это мог быть и осколок от недолета. На протяжении всего боя в корабли обеих сторон попадало немало таких осколков, один из которых принес единственную потерю в людях на борту "Ринауна", ранив в ногу старшего штурмана корабля лейтенанта-коммандера М. Эванса.
Ответ англичан оказался куда более существенным — по воле случая. В 4.17 один из пятнадцатидюймовых снарядов 16-го залпа линейного крейсера попал в топ передней мачты "Гнейзенау" и взорвался непосредственно на броне, прикрывавшей ПУАО. На "Ринауне" это попадание отметили в виде яркой оранжевой вспышки в районе мостика "немца". От сильного удара пост вместе с дальномером полностью вышли из строя, а осколки повредили еще и ПУАО вспомогательной артиллерии. Из числа персонала шестеро было убито и 9 получили ранения. И, главное, "Гнейзенау" лишился возможности вести точный прицельный огонь. (Дальномеры в башнях располагались слишком низко и не могли нормально функционировать в таких погодных условиях.) На время стрельбу пришлось вовсе прекратить.
Чтобы сбить пристрелку англичан, "Гнейзенау" резко отвернул на 60° вправо и лег на северо-восточный курс. "Шарнхорст" в течение 2— 3 минут продолжал следовать прежним курсом, прикрыв своего флагмана с кормы дымзавесой, а затем лег на параллельный курс. "Ринаун" также повернул на северо-восток - поскольку единственной видимой целью оставался "Шарнхорст", огонь пришлось перенести на него. Однако на новом курсе ветер и волна шли практически с носа, и для продолжения стрельбы линейному крейсеру пришлось сбросить ход до 23 узлов. Эсминцы отставали всё больше, становилось понятно, что принять участие в бою они уже не смогут, а вот германские перелеты создавали определенную угрозу: тяжелые снаряды упали недалеко от "Харди» и "Хантера". Уитворт отослал их обратно для патруля у входа в Вест-фьорд. Как оказалось, слишком поздно: груженные немецкими егерями эсминцы противника уже прошли к Нарвику.
Между тем "Гнейзенау" и "Шарнхорст" продолжали уводить "Ринаун" на север. Противники неоднократно исчезали друг у друга из прицелов. Вначале "Ринаун" стрелял из всех орудий, тогда как "Гнейзенау" отвечал только из своей кормовой башни, а "Шарнхорст", лишенный такой возможности, периодически разворачивался, чтобы дать бортовой залп из башен "А" и "В". Линейный крейсер, стремясь улучшить результаты своего огня, на время сбросил скорость до 20 узлов, тогда как Льютенс в конце концов приказал прекратить бесполезные "упражнения" и увеличил ход до 27 узлов. "Ринауну" пришлось снова увеличить скорость и довернуть на противника. Около 04.30 из угла вышла кормовая башня "Y", успевшая сделать только 5 залпов, зато вроде бы почти бесполезным на столь значительных дистанциях 114-миллиметровкам удалось добиться двух попаданий в "Гнейзенау". (После переноса огня главного калибра на "Шарнхорст" теперь уже вспомогательный калибр стал стрелять по германскому флагману.) Одно из них, в платформу с зенитной артиллерией сзади по левому борту прошло практически незамеченным, зато второе оказалось исключительно удачным. Снаряд попал в корпус дальномера, установленного в башне "А". Волны теперь захлестывали через новую пробоину в башне, быстро закоротив электрические цепи и выведя башню из строя.
Немцы на время остались ровно с половиной артиллерии, причем на выбранном курсе отхода у них действовали только три орудия. Поэтому около 04.37 "Гнейзенау" отвернул на курс 40, "Ринаун" последовал за ним. И вновь бьющие с носа волны заставили уменьшить скорость до 20 узлов, чтобы иметь возможность продолжить стрельбу из башен "А" и "В". Дистанция в это время составляла около 100 кабельтовых и быстро увеличивалась. Последние выстрелы "Гнейзенау" дал около 04.45 уже со 125 кабельтовых. У немцев хватало своих проблем: "Шарнхорст" на время отстал, и Льютенсу пришлось приказать сбросить ход. Такое "перетягивание каната" вроде бы закончилось через 10 минут, когда оба "немца" смогли держать 26 узлов. Очередной раунд боя продолжался почти до пяти утра, когда в 04.56 англичане окончательно потеряли неприятеля из вида в налетевшем вихре дождя и мокрого снега.
Однако перерыв оказался временным. Упрямый Уитворт попытался предугадать, куда направятся немцы, изменил курс на восток, и угадал. Корабли Льютенса скорее всего смогли бы "обежать" своего противника с севера, но на "Шарнхорсте" опять начались неприятности с машинами, и скорость пришлось сбросить до 15 узлов. В результате "антракт" продолжался всего 20 минут. В 05.15 отставший "немец" вновь оказался в поле зрения дальномеров, оставалось лишь немного довернуть на него и возобновить стрельбу.
Двум носовым башням "Ринауна" отвечала одна кормовая "Шарнхорста", вновь введенная в строй. Удалось справиться с проблемами и немецким механикам, подняв ход до 25 узлов. Противники теперь опять шли на северо-северо-восток, причем "Ринаун" на время по оборотам развил свой максимум — 29 узлов. Тем не менее дистанция продолжала оставаться очень большой, свыше 12 миль, попаданий ни одна из сторон не достигла, а в 06.15 контакт был окончательно утерян.
Уитворт не желал признать, что бой закончился, и в течение почти двух часов подолжал гонку в пустоту. Затем он развернул "Ринаун" на запад, предполагая, что неприятель рано или поздно пойдет на юг, и тогда его можно будеть вновь перехватить. Однако он ошибся в расчетах: оторвавшись, немцы вновь сбросили ход, поскольку их носовые башни опять стали страдать от волн, поэтому благополучно миновали точку возможного перехвата.
Бой завершился. Несмотря на отсутствие сколь-нибудь значительного материального результата, он имел важное значение. Соотношение сил несомненно было в пользу немцев: эсминцы в столь плохую погоду не играли заметной роли, а соотношение по большим кораблям — два против одного — практически отражало возможности сторон. Германским восемнадцати 283-мм орудиям "Ринаун" мог противопоставить лишь шесть 381-мм стволов. Почти втрое больший вес английских снарядов лишь отчасти компенсировал превосходство немецкой стороны в числе орудий и их скорострельности.
Дело в том, что "Гнейзенау" и "Шарнхорст" имели значительно более мощное вертикальное бронирование: толщина пояса и у них, и у "Ринауна" составляла примерно одинаковую относительную величину — 80% от калибра орудия противника, что свидетельствует о том, что пробивалась эта броня с приблизительно одинаковой дистанции. В таких условиях, когда каждое попадание в жизненные части может стать решающим, чрезвычайно важна плотность огня, преимущество в которой у немцев несомненно. Следует отметить, что преимущество модернизированного "Ринауна" в горизонтальной защите с учетом легкого германского снаряда оставалось явным и несомненным. Поэтому наиболее выгодным для немцев было бы сближение на дистанцию пробития вертикальной брони и решительный бой на параллельных курсах. В этом случае судьба британского линейного крейсера стала бы печальной: даже если бы он успел вывести из дела одного из своих противников, второй успел бы прикончить его или как минимум полностью "обезопасить".
Однако Льютенс отказался от использования своих преимуществ, уходя от противника. На курсе же преследования "Ринаун" имел 4 орудия против 6 немецких, то есть получал преимущество в силе огня с учетом своих тяжелых снарядов. Причина такого решения отчасти понятна: германский адмирал "выманивал" британский линейный крейсер (и другие сопровождающие его корабли, наличие которых предполагалось) подальше от Вест-фьорда, куда подходили эсминцы с десантом.
Понятно и то, что Льютенс опасался прибытия подкреплений к своему оппоненту. Однако, убедившись в том, что "Ринаун" (от которого он уходил) остался в одиночестве, он в теории вполне мог бы навязать ему бой в куда более выгодных условиях. Ну, а на практике выход из строя башен от попадания воды в электросети и поражение поста управления огнем на "Гнейзенау" в начальной стадии боя делали такой вариант куда как более опасным.
С технической точки зрения бой англичане так и не выиграли. "Ринаун" выпустил 230 снарядов главного калибра и 1 065 из 114-миллиметровок, добившись соответственно одного и двух попаданий (0,4% и 0,2%). У противников наименее пострадавший "Шарнхорст" ответил только 195 одиннадцатидюймовыми снарядами (из которых лишь 50 — из обеих носовых башен), а "Гнейзенау" — всего 54-мя. Они добились двух попаданий (около 0,8%). К этому немцы добавили 91 снаряд 150-мм вспомогательной артиллерии, выпущенных "в молоко". Ничтожные проценты попаданий обусловлены прежде всего отвратительной погодой. Бурное волнение в сочетании с сильным ветром (10—12 м/сек), порывами, достигавшими ураганной силы, и периодической потерей видимости делало стрельбу настоящим мучением.
Однако незначительный материальный результат с лихвой перекрывался моральным. После этого боя для англичан и немцев всё в войне на море встало на свои места: первые вполне законно считали любые воды своими, а немцы — чужими и недружественными. Печать активности "Ринауна", проявленной в бою у Лофотенов, оставила свой след на всех последующих артиллерийских сражениях с участием крупных кораблей давних соперников. Вне зависимости от соотношения сил англичане решительно атаковали, а их противник лишь оборонялся или спасался бегством.

[Scharnhorst]

"Ринаун" и "Рипалс" в Норвежской кампании.

А действия у берегов Норвегии продолжались. В 14.00 того же 9 апреля у входа в Вест-фиорд к "Ринауну" присоединился "Рипалс". Вечером пять эсминцев из группы "Ринауна" под началом кэптена Уобертона-Ли отделились от линейных крейсеров и направились в глубь фиорда проверить сообщение о высадке вражеского десанта в Нарвике.
Ранним утром 10 апреля 1940 года в гавани этого порта произошло сражение между пятью английскими и десятью немецкими эсминцами, получившее известность как первый бой у Нарвика. Каждая из сторон потеряла по два корабля (немцы — плюс несколько транспортов и поврежденных эскадренных миноносцев). Хотя материально "по очкам" бой закончился практически ничьей, судьба оставшихся восьми немецких кораблей была предрешена.
Выход из мышеловки, в которую превратился Нарвик, перекрывала мощная английская эскадра. 12 апреля держащий флаг на "Ринауне" адмирал Уитворт принял решение ввести в Вест-фиорд один из имеющихся в его распоряжении тяжелых кораблей. Экипаж "Рипалса" рвался в бой, не желая уступать отличившемуся несколько дней назад собрату, но адмирал отправил в Вест-фиорд линкор "Уорспайт", который 13 апреля во главе отряда из девяти эсминцев уничтожил остатки немецкой флотилии во втором бою у Нарвика.
"Ринаун" вернулся в Скапа-Флоу 15 апреля, "Рипалс" — несколькими днями позже. Первый из них вскоре встал на ремонт, который занял около месяца. В перечне работ, составленном на верфи, исправление повреждений, полученных во время шторма, занимало гораздо больше места, чем полученных в бою с германскими "близнецами". Воздействие газов от собственных залпов, выпущенных на острых курсовых углах, и удары мощных волн в совокупности привели к многочисленным мелким и средним повреждениям палубы и обшивки. Так, один из люков в носовой части сорвало с места, и вода хлынула в нижние помещения, затопив некоторые из них. Пришлось ликвидировать и заново герметизировать все эти "шрамы".
На завершающем этапе Норвежской кампании ни "Ринауну", ни "Рипалсу" отличиться не удалось. Вышло так, что 8—10 июня, когда конвоям с эвакуируемыми из-под Нарвика союзными войсками угрожала реальная угроза со стороны вновь появившимися на сцене "Шарнхорста" и "Гнейзенау", оба английских линейных крейсера находились достаточно далеко.
В проходе между Исландией и Фарерскими островами они безуспешно пытались обнаружить "неопознанные корабли, похожие на линкоры", сообщение о которых поступило с одного из судов-ловушек. На самом деле "Шарнхорст" и "Гнейзенау" находились гораздо восточнее, у побережья Норвегии. В Адмиралтействе в этом убедились слишком поздно — Норвежская кампания завершилась для англичан унизительной "оплеухой", когда 10 июня "близнецы" потопили авианосец "Глориес", самостоятельно возвращающийся от берегов Норвегии. Поиски противника, предпринятые "Ринауном", "Рипалсом" и другими кораблями Флота Метрополии, успехом не увенчались.

[Scharnhorst]

"Ринаун" - флагман Соединения "Н".

Летом 1940 года в Гибралтаре было сформировано знаменитое "Соединение Н" под командованием адмирала Сомервилла, призванное заменить флот капитулировавшей Франции (по соглашению между союзниками, принятому накануне войны, ответственность за западную часть Средиземного моря нес французский флот). В начале августа бывший флагман соединения линейный крейсер "Худ" отправился в метрополию на ремонт. На его место из состава Флота Метрополии в середине месяца прибыл "Ринаун", который с авианосцем "Арк Ройял" и легким крейсером "Шеффилд" на последующие двенадцать месяцев составил неразлучное трио, ставшее ядром "Соединения Н" и прозванное защитниками Гибралтара в лучших британских традициях "клубом".
Первой операцией обновленного "Соединения Н" в конце августа стало прикрытие перехода из Гибралтара в Александрию подкрепления для Средиземноморского флота.
После возвращения в Гибралтар "клуб" ненадолго разделился: "Арк Ройял" и "Шеффилд" ушли для участия в операции "Менейс" против сил Виши в Дакаре. "Ринаун" остался в Гибралтаре, и именно на него обрушилась месть французов — авиационный налет на британскую крепость. 25 сентября около 60 бомбардировщиков вылетели из Марокко и атаковали "Ринаун" — единственный крупный корабль в гавани Гибралтара. ПВО базы оказалась неэффективной, у борта линейного крейсера разорвались две бомбы, и, хотя они не причинили вреда, Сомервилл решил вывести свой флагман в море. Корабль покидал Гибралтар, ведя огонь из всех своих 114-мм зенитных орудий.
После провала операции против Дакара у Адмиралтейства возникли опасения, что французы попытаются увести недостроенный линкор "Ришелье" из Дакара в один из портов Атлантического побережья. Чтобы воспрепятствовать этому, с 29 сентября по 4 октября "Ринаун" патрулировал в Атлантике в районе Азорских островов, однако "Ришелье" так и не появился, и английский корабль вернулся в Гибралтар.
В начале ноября "Ринаун" вновь ушел в Атлантику — на этот раз для участия вместе с кораблями Флота Метрополии в охоте на немецкий "карманный линкор" "Адмирал Шеер", потрепавший 5 ноября конвой НХ-84 и утопивший вспомогательный крейсер "Джервис Бей".
Охота закончилась ничем — "Шеер" ускользнул в Южную Атлантику. "Ринаун" вернулся в Гибралтар, но практически сразу опять вышел в море. С 15 по 20 ноября он вместе с остальными "членами клуба" сопровождал старый авианосец "Аргус", доставлявший самолеты на Мальту.
В конце ноября "Ринаун" принял участие в операции "Коллар" — проводке через Средиземное море сквозного конвоя из Гибралтара в Александрию. К операции были привлечены практически все наличные корабли Средиземноморского
флота и "Соединения Н". 25 ноября конвой из трех транспортов в сопровождении "Ринауна", "Арк Ройяла", четырех крейсеров, эсминцев и корветов вышел из Гибралтара в море. Тем временем в восточной части Средиземного моря началось проведение нескольких вспомогательных операций, направленных на то, чтобы отвлечь итальянцев. Навстречу гибралтарскому конвою следовала группа возвращающихся в метрополию кораблей (линкор "Рэмиллис", два крейсера) и отряд, который должен был сменить "Соединение Н" в западной части Средиземного моря.
На рассвете 27 ноября "Соединение Н" и конвой находились в 120 милях к юго-западу от мыса Спартивенто (о. Сардиния). В 10.05 державшему свой флаг на "Ринауне" Сомервиллу доложили об обнаружении самолетом "Арк Ройяла" северо-восточнее конвоя неизвестных кораблей. Первоначально их приняли за группу "Рэмиллиса", которая, как знал Сомервилл, недавно вошла в Сицилийский пролив.
Вскоре, однако, стало ясно, что обнаружены не английские, а итальянские корабли. Сомервиллу противостояли главные силы итальянского флота: линкоры "Витторио Венето", "Джулио Чезаре", 6 тяжелых крейсеров и 14 эсминцев.
Около 08.00, незадолго до наступления рассвета, "Арк Ройял", отделившийся от конвоя и находившийся в сопровождении "Ринауна", крейсера "Шеффилд" и четырех эсминцев, выпустил 7 самолетов для поиска противника. После его обнаружения в 10.15 Сомервилл отослал свои оставшиеся два эсминца (другая пара осталась с авианосцем) и двинул одинокий "Ринаун" (крейсера двигались впереди и в стороне) полным 28-узловым ходом на восток. Этим маневром он одновременно располагался между кораблями противника и конвоем и шел на соединение со спешащим навстречу "Рэмиллисом". "Арк Ройялу" было приказано маневрировать самостоятельно и быть готовым поднять в атаку торпедоносцы.
Итальянский командующий знал состав обоих английских соединений, и, как только ему стало известно, что те скоро соединятся, отказался от намерения атаковать конвой и повернул назад.
В 12.07, вскоре после того, как к "Ринауну" присоединился "Рэмиллис", ими был замечен и противник. В 12.20 английские и итальянские крейсера начали перестрелку. В 12.24 в дело вступили орудия "Ринауна", с дистанции около 130 кабельтовых он открыл огонь по врагу. По свидетельству очевидцев, первые же снаряды легли среди итальянских кораблей, но попаданий не было. Всего "Ринаун" дал 7 залпов, после чего огонь пришлось прекратить, поскольку противник скрылся в дымовой завесе. К тому же под конец погони на линейном крейсере начали греться подшипники валов, и скорость пришлось снизить. До 12.45 линейный крейсер еще несколько раз открывал огонь (выпустив 10 залпов) по итальянским крейсерам, то здесь, то там появляющимся в разрывах дымовых завес. Вскоре чуть было не произошел неприятный инцидент, когда на западе "Ринаун" обнаружил силуэты двух больших судов. Линейный крейсер уже развернул орудийные башни и приготовился открыть огонь, когда выяснилось, что это два больших французских лайнера, случайно оказавшиеся в "ненужном месте в ненужное время".
Окончательно потеряв противника из виду, "Ринаун" повернул назад к конвою, но в это время с него заметили два уходящих на большой скорости корабля, принятых за итальянские линкоры (на самом деле это были крейсера). Линейный крейсер дал по ним последние два залпа, легших недолетами. На этом столкновение, в котором по сложившейся уже на Средиземном море традиции итальянцы убегали, а англичане пытались их догнать, закончилось.
Во второй половине декабря "Ринаун" в составе "Соединения Н" ненадолго выходил в Атлантику, а 24 декабря прикрывал переход с Мальты в Гибралтар двух порожних транспортов. В самом конце года "Соединение Н" вновь вышло в Атлантику для поиска немецкого крейсера "Адмирал Хиппер", но, попав в жестокий шторм, повернуло обратно.
В начале января 1941 года "Ринаун", "Арк Ройял", "Шеффилд" и присоединившийся к ним линкор "Малайя" осуществляли прикрытие очередного конвоя на Мальту (операция "Эксесс"), Во время этого похода с борта авианосца на Мальту перелетела партия из 12 "харрикейнов", предназначавшихся для усиления ПВО острова.
В начале февраля "Соединение Н" совершило рейд на Геную. Ранним утром 9 февраля самолеты с "Арк Ройяла" нанесли удар по базе итальянского флота в Специи. Как только ударная группа вернулась на авианосец, "Ринаун", "Малайя" и "Шеффилд" на полной скорости устремились к Генуе. В 06.55 они открыли огонь по берегу. Главной целью были доки судостроительной компании "Ансальдо", где ремонтировался линкор "Кайо Дуилио".
Над заливом стоял густой туман, но благодаря поднятым в воздух корректировщикам англичане вели стрельбу достаточно метко, тем более что артиллеристы кораблей заранее ознакомились с целями на специально сооруженном макете.
Артиллерийский налет стал для итальянцев полной неожиданностью. Береговые батареи ответили с большим опозданием, к тому же их стрельба оказалась неэффективной. Отсутствие сопротивления привело к тому, что англичане вскоре перенесли огонь на все заметные объекты на побережье, по большей части не имеющие военного значения. Сомервиллу даже пришлось запросить сигналом по эскадре: "Кто разбил маяк и зачем?"
Во время обстрела самолеты с "Арк Ройяла" барражировали над соединением, но ни одного итальянского самолета в воздухе не появилось. Выпустив 273 15-дюймовых, 782 6-дюймовых и более 400 120-мм снарядов, британские корабли
легли на обратный курс. Из 55 находившихся в гавани судов англичане потопили четыре парохода и учебный корабль "Гаравента", погибли 144 человека. 11 февраля "Соединение Н" без приключений вернулось в Гибралтар. Итальянский флот, вышедший в море, так и не смог, из-за плохо поставленной авиаразведки, перехватить соединение Сомервилла, хотя в 15.15 корабли противников разошлись в каких-то 30 милях.
В марте 1941 года главной заботой Адмиралтейства стали прорвавшиеся в Атлантику германские линкоры "Шарнхорст"
и "Гнейзенау". "Соединение Н" выходило на прикрытие конвоев, курсировавших между Гибралтаром и Сьерра-Леоне. 17 марта один из патрульных "суордфишей" с "Арк Ройяла" заметил противника в 110 милях северо-восточнее "Ринауна", но из-за поломки рации на самолете сообщение было получено Сомервиллом слишком поздно, и противник смог уйти. "Соединение Н" вернулось в Гибралтар 24 марта. За последние два месяца "Ринаун" пробыл в море 50 дней.

[Scharnhorst]

"Ринаун" в операции "Тайгер".

Весной 1941 года положение англичан в Северной Африке резко ухудшилось. Недавно прибывший на театр военных действий германский Африканский корпус под командованием генерала Роммеля нанес ряд серьезных поражений британской армии. В сложившихся условиях было принято решение о проводке через всё Средиземное море в Александрию конвоя с танками и самолетами. Операция получила кодовое название "Тайгер".
Конвой из пяти транспортов вошел в Средиземное море 6 мая. "Соединение Н" ("Ринаун", "Арк Ройял", крейсера "Шеффилд" и "Фиджи") должно было сопровождать его первую половину пути, до входа в Сицилийский пролив. Благодаря ненастной погоде и плохой видимости, до 8 мая конвой и его эскорт оставались необнаруженными. Лишь около полудня 8 мая английские корабли были замечены неприятельским разведчиком. Двумя часами позже "Шеффилд", игравший роль корабля радиолокационного дозора и наведения истребителей, с дистанции в 32 мили обнаружил большую группу самолетов. Истребители воздушного патруля бросились на перехват, но все же восемь торпедоносцев SМ.79 смогли выйти в атаку на "Ринаун" и "Арк Ройял". К счастью для англичан, торпеды прошли мимо. Спустя три часа налет повторился, но англичанам опять повезло, хотя одна из итальянских торпед прошла всего в 50 метрах перед носом "Ринауна".
После боя итальянцы утверждали, что им удалось добиться попадания в линейный крейсер, но на самом деле повреждения, полученные "Ринауном", оказались причинены его собственной артиллерией. Из-за отказа блокиратора 3-й 114-мм башни левого борта два выпущенных ей на предельном угле горизонтального наведения снаряда попали в соседнюю башню (№2). Пять человек было убито на месте, еще один скончался позднее, ранения получили 22 человека. После возвращения "Ринауна" в Гибралтар в нос и в корму от 114-мм башен установили специальные ограничительные ограждения, исключающие повторение подобных случаев в будущем.
После проводки конвоя "Тайгер" "Соединение Н" во главе с "Ринауном" успело принять участие в операции "Сплайс" по доставке на Мальту истребителей (19 — 22 мая). Но как только корабли вернулись в Гибралтар, им пришлось спешить на просторы Атлантики...
- "Соединение Н" в открытом море во время одной из конвойных операций.

[Scharnhorst]

Охота за "Бисмарком".

18 мая 1941 года германские линкор "Бисмарк" и тяжелый крейсер "Принц Ойген" вышли из Готенхафена с целью прорыва в Атлантику. Утром 24 мая в скоротечном бою в Датском проливе немцы потопили линейный крейсер "Худ", после чего смогли оторваться от преследователей. Почти двое суток англичане вели лихорадочные поиски. Лишь утром 26 мая "Бисмарк" был обнаружен. В этот момент ближе всех к нему находилось "Соединение Н".
В артиллерийском бою шансы "Ринауна" против "Бисмарка", не говоря о возможной помощи последнему со стороны "Принца Ойгена", сводились к минимуму. Но, как и год назад у Лофотенов, ни доли сомнения у британцев не возникло. Получив на рассвете 24 мая сообщение о прорыве германских рейдеров в Атлантику, Сомервилл вышел из Гибралтара и полным ходом пошел на север. Из-за встречного ветра, перешедшего в штормовой, пришлось отпустить эсминцы в Гибралтар и снизить ход до 17 узлов. Отсутствие противолодочного охранения чуть не привело к трагедии. Английские корабли обнаружила немецкая подводная лодка U-556, причем "Арк Ройял" и "Ринаун" шли прямым курсом, без зигзага, и субмарина оказалась в чрезвычайно выгодном положении. К счастью для англичан, лодка к этому времени израсходовала все свои торпеды.
Вечером 26 мая самолетам с "Арк Ройяла" удалось повредить "Бисмарк", на котором в результате единственного торпедного попадания заклинило руль и он лишился возможности маневрировать. Это предопределило судьбу немецкого корабля, потопленного на следующий день артиллерийским огнем линкоров "Кинг Джордж V" и "Родней".
По возвращении в Гибралтар "Ринаун" в составе "Соединения Н" участвовал в операциях по переброске на Мальту истребителей: "Рокет" (5 — 7 июня), "Трейсер" (13 — 14 июня) и "Рейлуэй" (26 июня — 1 июля).
С 21 по 24 июля "Ринаун" совместно с линкором "Нельсон" прикрывал следующий на Мальту конвой "Сабстенс" из семи транспортов. "Соединение Н" вернулось в Гибралтар 27 июля, но уже 31 июля вновь вышло в море, прикрывая доставку на Мальту подкреплений в рамках операции "Стайл".
Напряженная служба в составе "Соединения Н", частые походы в Бискайский залив с его постоянными штормами, а также погоня за "Бисмарком" не могли пройти бесследно для корпуса и машин "Ринауна". Его були текли почти по всей длине, и корабль требовалось срочно ставить в док. В Гибралтаре провести ремонт было невозможно, поэтому по завершении операции "Стайл" "Ринаун" ушел в метрополию.

[Scharnhorst]

"Рипалс" отправляется на Дальний Восток.

Опыт, полученный английским флотом в ходе Норвежской кампании, косвенно повлиял на дальнейшую судьбу "Рипалса".
Оказалось, что средства противовоздушной обороны этого крейсера совершенно не отвечают изменившимся условиям
войны на море. По решению Адмиралтейства корабль в будущем предполагалось использовать только в тех районах, где угроза налетов вражеской авиации будет сведена к минимуму.
- "Рипалс" в Галифаксе, весна 1941 года.
Начиная с октября 1940 года "Рипалс", продолжая числиться в составе Флота Метрополии, в основном осуществлял сопровождение конвоев с особо ценными грузами в водах Центральной и Южной Атлантики. В этом качестве он использовался до сентября 1941 года, когда отправился на Восток, сопровождая конвой WS-11.
- "Рипалс", июль 1941 года.
- "Рипалс" сопровождает конвой WS-11.
Между тем осенью 1941 года обстановка на Дальнем Востоке накалялась все больше. Угроза войны с бывшим союзником, Японией, уже два десятилетия готовившейся к схватке, становилась все более очевидной. Британский Восточный флот, "становой хребет" которого в проекте состоял из устаревших и малоскоростных линкоров, не составлял серьезной конкуренции японскому, полностью отмодернизированному, прекрасно подготовленному и находившемуся в отличном состоянии. И здесь Уинстон Черчилль предпринял решительный шаг, направив на Восток соединение из сильных быстроходных кораблей в надежде, что оно позволит удержать потенциального противника от выступления. Шаг в принципе выглядел правильным, однако средств для его выполнения явно не хватало. Всё, что удавалось "выкроить" из числа новых линейных кораблей типа "Кинг Джордж V" — одна единица (в итоге был избран "Принс оф Уэлс"). Однако соединение в составе одного линкора выглядело слишком несерьезно, поэтому Адмиралтейство предложило включить в его состав один из двух линейных крейсеров, единственных старых кораблей, способных действовать на скоростях новых. Поскольку "Ринаун" находился на ремонте и для достижения им полной боеспособности требовалось время, единственным кандидатом оставался "Рипалс", который к тому же уже находился под рукой, в Индийском океане.
Чтобы хоть как-то замаскировать слабость своего "замаха", правительство Великобритании объявило о том, что на Дальний Восток отправляется "новейший линкор и другие корабли". Под "другими" и понимался "Рипалс", моряки которого не в шутку страдали от такого уничижения на протяжении всего последнего похода, читая всё новые и новые, но столь же пренебрежительные в отношении их корабля сообщения прессы. Однако в таком "притемнении" имелись и свои плюсы. Поскольку линейный крейсер к тому времени находился вне зоны разведки стран Оси, он до самого конца оставался своеобразным невидимкой, заставляя японцев гадать о том, с кем же они вынуждены иметь дело.
Вновь сформированным соединением командовал адмирал Том Филипс, знакомый Черчилля, высоко ценившего своего приятеля. Филипс имел хорошую репутацию на флоте, как энергичный командир, но на самом деле с боевой практикой дело у адмирала обстояло не здорово, поскольку с начала войны ему пришлось заниматься исключительно штабной работой. Слабость состава отряда (включавшего помимо больших кораблей только четыре эсминца) и определенный недостаток опыта командующего усугубляло отсутствие четко поставленных правительством задач. Черчилль отнюдь не хотел, чтобы столь незначительные силы вступали в реальные сражения, ограничившись политическим "силовым давлением", но понимал, что при наличии у японцев серьезных намерений сделать это всё-таки придётся.
25 октября 1941 года "Принс оф Уэлс" под флагом адмирала Филипса вышел в поход на Дальний Восток. 28 ноября в Коломбо к линкору присоединился "Рипалс". Не задерживаясь на Цейлоне, отряд Филипса 2 декабря 1941 года прибыл в главную британскую базу на Востоке — Сингапур.
К тому времени Адмиралтейство, имевшее достаточно сведений о той угрозе, которой подвергалось наспех созданное соединение, лишенное непосредственного авиационного прикрытия (выделенный для Восточного флота новый авианосец "Индомитебл" повредил днище при посадке на мель и не достиг Сингапура), тщетно искало возможность "сохранить лицо" и одновременно сберечь корабли от возможных последствий поспешно принятого решения. Командующий получил разрешение связаться с американцами на предмет присылки нескольких эсминцев для эскорта своего отряда, который предполагалось увести из Сингапура.
- адмирал Филипс со своим начальником штаба, первые числа декабря 1941 года.
Через два дня после прибытия на базу Филипс вылетел в Манилу на встречу с командующими американской армии и
флота для координации совместных действий в будущем. Одновременно для поднятия духа австралийцев и демонстрации мощи "Ройял Нэви" "Рипалс" с двумя эсминцами 5 декабря вышел в море, намереваясь совершить короткий визит в Порт-Дарвин, но буквально через несколько часов приказ был отменен, и 6 декабря корабль вернулся в Сингапур.
Дело в том, что самолеты-разведчики обнаружили большой японский конвой, пересекающий Южно-Китайское море и направляющийся к Сиамскому заливу. В тот же день американская разведывательная служба расшифровала ноту, которую японский посол в Вашингтоне должен был вручить правительству США. Война стала неминуемой.
Черчилль и Адмиралтейство осознали реалии положения. Удержать Японию от вступления в войну Соединение "Z" (как теперь назывался отряд из "Принс оф Уэльс" и "Рипалса") не могло, зато само оказалось в исключительно опасном положении. "Линкоры,— заявил премьер-министр,— должны выйти в открытое море и затеряться среди бесчисленных островов". Однако было уже слишком поздно....

[Scharnhorst]

Планы сторон и ошибки командующего "Соединения Z".

Любые сомнения относительно намерений японцев рассеялись, когда пришло сообщение о нападении на Пёрл-Харбор. Адмиралу Филипсу, прекрасно понимавшему, что следующим объектом почти наверняка станет Малайя и что на помощь американцев теперь нельзя рассчитывать, предстояло решить, что следует предпринять в стремительно ухудшающейся обстановке.
После недолгих размышлений он решил перехватить противника, пока еще потенциального. В понедельник 8 декабря в 12.30 (Время по Гринвичу минус 7,5 часа) на борту "Принс оф Уэлса" состоялось совещание, на котором адмирал Филипс информировал своих подчиненных о намерении совершить набеговую операцию на японские коммуникации у Кота-Бару, Сингоры и Патани в надежде перехватить следующий к побережью Малайи японский конвой утром 10 декабря. С собой адмирал брал "Принс оф Уэльс", "Рипалс" и четыре эсминца — практически весь наличный состав Восточного флота (два эсминца находились в ремонте, один вышел встречать дивизион американских эсминцев, которые должны были прибыть в Сингапур 9 декабря. Имелся еще легкий крейсер "Дурбан", но Филипс оставил его в Сингапуре).
С кем же собирался встретиться Филипс?
Японский конвой состоял из 18 транспортов, на которых находились 26 400 солдат. Сопровождали конвой силы прикрытия: соединение вице-адмирала Д.Одзава, одного из наиболее способных японских командиров. В него входили тяжелый крейсер "Тёкай" и 1 эсминец, составлявшие флагманскую группу, главные силы эскорта под командой Т.Куриты — тяжелые крейсера "Кумано", "Микума", "Могами", "Судзуя" и 3 эсминца, и два эскортные соединения, включавшие помимо вспомогательных и мелких боевых судов 3-ю флотилию эсминцев в составе легкого крейсера "Сендай" и 10 новейших эскадренных миноносцев. В качестве дальнего прикрытия в районе Пескадорских островов находилась эскадра вице-адмирала Кондо — линейные крейсера "Харуна" и "Конго", тяжелые крейсера "Атаго", "Такао" и "Майя" и 10 эсминцев. Конвой вышел в море 4 декабря, позднее к нему присоединились еще 5 транспортов в сопровождении легкого крейсера, минного заградителя и 7 малых эскортных кораблей. Надо сказать, что адмирал довольно точно оценил силы противника. Он считал, что его ожидают 2 линейных крейсера типа "Конго", 5 крейсеров и 20 эсминцев, скорее всего, в составе нескольких отрядов.
Между тем, неприятель так и не опознал "другие корабли" — всё время остававшийся в тени "Рипалс". Единственным достоверным сведением на 8 декабря являлось присутствие в Сингапуре "Принс оф Уэльс" и еще одного линкора. Кондо считал, что вторым, скорее всего, был "Кинг Джордж V". Кроме того, по данным авиаразведки, там же находились два тяжелых крейсера. Японцы засняли оба больших корабля, но "Рипалс" так и не идентифицировали даже в ходе атаки, окончательно удостоверившись в его потоплении только после английского официального сообщения.
Учитывая разделение сил противника, если бы Филипсу предстояло иметь дело только с надводными кораблями, он имел бы определенные шансы на успех, однако японцы обладали козырями, не оцененными англичанами. Так, японцы развернули десять подводных лодок, чтобы перекрыть наиболее вероятные маршруты от Сингапура к участкам высадки.
Однако главную, хотя еще не известную опасность, представляла собой морская авиация. Для действий против кораблей был выделен 1-й воздушный флот под командованием контр-адмирала С. Мацунага. Его ядром являлась 22-я воздушная флотилия, состоявшая из авиагрупп "Гензан" и "Бихоро", имевших на вооружении по 36 бомбардировщиков-торпедоносцев типа "96" "Накадзима" "GЗМ2" (у союзников известные под прозвищем "Нелл"), обе авиагруппы были переброшены на аэродромы поблизости от Сайгона в октябре 1941 года. До этого они в течение долгого времени участвовали в действиях на суше в Китае, и степень их готовности для действий против кораблей оставалась недостаточной. Поэтому 1-й флот был буквально накануне начала военных действий усилен частью авиагруппы "Каноя" — 27-ю бомбардировщиками-торпедоносцами "типа 1" "Мицубиси" "G4М1" ("Бетти"). Этот отдельный отряд применялся для бомбардировок Китая только эпизодически, и примерно половину каждого года проводил в интенсивных учениях на море. В 1941 году "Каноя" участвовала в совместных тренировках с Объединенным флотом, заключавшихся в основном в торпедометании на мелководье. Всего японские силы на аэродромах юга французского Индокитая находилось 123 бомбардировщика, 36 истребителей и 6 разведывательных самолетов.
В 17.35 8 декабря "Соединение Z" в составе "Принс оф Уэльса" (под флагом Т.Филипса), "Рипалса" и эсминцев "Экспресс", "Электра", "Вампир" и "Тенедос" вышло из Сингапура и на скорости 17,5 узла взяло курс на северо-восток. Филипс рассчитывал на то, что Королевские ВВС обеспечат истребительное прикрытие его эскадры в районе предполагаемой высадки. Однако, Сингапур еще не успел скрыться за кормой, как на "Принс оф Уэльс" приняли радиограмму, в которой начальник штаба контр-адмирал Паллизер (оставленный на берегу для лучшей координации с общим командованием в Малайе) информировал своего адмирала, что авиационного прикрытия не будет, поскольку все истребители отозваны в тыл из-за того, что передовые аэродромы подверглись жестоким бомбардировкам.
- "Рипалс" покидает Сингапур 8 декабря 1941 года. Последний снимок корабля.
Несмотря на это, Филипс не стал отменять операцию, надеясь на элемент внезапности. По его мнению, если за 9 декабря "Соединение Z" противник не обнаружит, то шансы на успех в артиллерийском бою еще остаются.
Ночью с 8 на 9 декабря британские корабли обогнули с восточной стороны острова Анамба (сократить путь и идти к месту высадки вдоль побережья Малайи Филипс не рискнул, опасаясь мин) и повернули на север. Атмосферные условия с утра 9 декабря складывались благоприятно для англичан: стояла низкая облачность, временами начинал идти дождь. Но около 16.45 погода начала быстро меняться — дождь прекратился, небо очистилось. Между 17.00 и 18.30 с "Принс оф Уэльса" заметили три японских самолета.
Между тем у противника имелись свои проблемы. Днем 9 декабря все японские отряды прикрытия, получившие ложное донесение о том, что британские линейные корабли еще находятся в Сингапуре, направились в бухту Камрань во Вьетнаме. На пути туда Одзава около 16.00 получил сообщение от "I-65" об обнаружении "двух линейных кораблей" и тут же отправил указание Мацунаге атаковать противника. В 16.45 18 самолетов группы "Каноя" взлетели и направились к югу, через 50 минут за ними последовали 17 "Нелл" группы "Гензан". Последними вылетели 18 таких же самолетов группы "Бихоро", которым вскоре пришлось вернуться из-за плохой погоды. Остальные 35 самолетов безуспешно искали цели до почти полного своего радиуса действия. Им пришлось возвращаться в темноте и приземляться при лунном свете после 11 вечера. Первый вылет оказался неудачным в смысле достижения результатов, но, по крайней мере, все самолеты благополучно вернулись на базы. Их начали интенсивно готовить к следующему вылету утром.
У англичан в 18.34 командующий отпустил эсминец "Тенедос" в Сингапур, поскольку на нем возникли проблемы в механике (по другой версии, причиной была недостаточная дальность плавания этого корабля). В 19.00 "Соединение Z" повернуло на северо-запад и повысило скорость до 26 узлов. По первоначальному плану, Филипс собирался около 22.00 направить эсминцы в Сингапур, а сам с двумя тяжелыми кораблями на большой скорости следовать к Сингоре. Отход также должен был проходить на большой скорости, и командующий опасался, что у его эсминцев просто не хватит топлива. Кроме того, в случае повреждения одного из них скорость всего соединения — залог успеха операции — неизбежно снизится.
Но обнаруженные японские самолеты-разведчики незадолго до наступления темноты изменили планы английского адмирала. В 20.00 он информировал командира "Рипалса" кэптена Теннанта о том, что решил не отпускать эсминцы, и набег в район Сингоры отменяет, поскольку "Соединение Z" обнаружено и у противника есть, по крайней мере, 12 часов на подготовку обороны. Корабли возвращались в Сингапур. В 20.15 (по другим сведениям — в 20.30) они повернули на юго-запад, а спустя примерно полчаса легли на курс 150'. Скорость была снижена до 20 узлов для экономии топлива на эсминцах. В принципе маневр Филипса понятен: дождавшись тёмного времени суток, он настолько резко изменил курс, что утренняя атака самолетов противника "по расчету" неизбежно проваливалась.
Между тем Одзава еще в светлое время суток, получив сообщение об обнаружении англичан, решительно повернул на обратный курс. Не все японские транспорты покинули места высадки, и он счел своей обязанностью дать противнику бой, хотя не слишком надеялся на вечерние действия своей авиации, да и имел в своем распоряжении только 5 тяжелых и 2 легких крейсера и 4 эсминца, входившие в состав тут же составленного временного соединения и не тренировавшиеся вместе для ночных атак. Однако более осторожный Кондо решил не торопить события и собрать все силы вокруг двух своих линейных крейсеров примерно в 40 милях к юго-востоку от о-ва Пуло-Кондор с тем, чтобы войти в контакт с англичанами утром 10 декабря, заманив их на север открытым использованием радио. В результате всех этих перемещений около 19.30 отряды Одзавы и Куриты, по японской традиции действовавшие отдельно и даже не находившиеся в зрительной связи, сблизились с отрядом "Z" на 20 миль или даже менее. Если бы Филипс не изменил направление движения на северо-западное всего минутами ранее, около 19.00, и продержался на первоначальном северном курсе еще хотя бы четверть часа, он с большой степенью вероятности мог войти в контакт с противником. Остается гадать, что произошло бы в этом случае. С одной стороны, англичане имели достаточно хорошие радиолокаторы и теоретически могли повторить свой успех при Матапане. С другой, японские тяжелые крейсера и эсминцы в соответствии с морской доктриной несколько лет специально готовились к ночным действиям, и в последующих боях нередко обнаруживали противника первыми, несмотря на наличие у него РЛС. Так что куда как более вероятно, что вместо Матапана англичане получили бы Саво или Тассафаронгу, особенно если учесть количество торпедных аппаратов на кораблях Одзавы и Кондо.
Вскоре после полуночи с 9 на 10 декабря "Соединение Z" двигалось на юг к островам Анамба, когда пришло очередное сообщение от начальника штаба из Сингапура о том, что японцы высаживаются в районе Куантана в центре Малайского полуострова. Если это было правдой, то на суше главные силы англичан, выдвинутые к границе с Сиамом, оказывались полностью обойденными японцами с тыла, а дорога на Сингапур оставалась открытой.
Проигнорировать такую угрозу центру британского присутствия на Дальнем Востоке и главной базе флота Филипс не мог, тем более что Куантан лежал почти на пути отхода "Соединения Z". Адмирал приказал изменить курс. В 0.50 10 декабря "Соединение Z" легло на курс 245° и повысило скорость до 24 узлов с таким расчетом, чтобы оказаться на месте в 8.00.
- схема последнего похода "Соединения Z".
По японским данным, между 02.00 и 03.00 10 декабря в тропической темноте подводная лодка "I-58" не только обнаружила англичан, но и произвела безуспешную (и даже не обнаруженную) атаку по "Рипалсу". Суть состояла в том, что теперь японцы получили точную и крайне важную информацию о местонахождении их неуловимого до того противника. По сути дела именно эта информация и решила судьбу британских кораблей.
К сожалению, Филипс, напротив, ничего не сообщил о своем решении идти к Куантану в Сингапур Паллизеру и не запросил авиационного прикрытия на утро. А поскольку в штабе уже знали, информация о высадке японцев в Куантане оказалась ложной, никто даже не подумал выслать туда утром 10 декабря истребители.
После получения радиограммы с "I-58" Кондо понял, что его корабли уже не смогут перехватить англичан. Но японская морская авиация с 04.45 утра уже находилась в воздухе, правда, пока только разведчики (9 самолетов из группы "Гензан"). Между 06.25 и 08.00 утра стартовали остальные самолеты всех трех групп. Но им в любом случае предстояло провести в воздухе до атаки около 5 часов. Время шло, и напряжение нарастало.
Между 06.30 и 07.00 с английских кораблей заметили одиночный японский самолет. С "Принс оф Уэльса" стартовал гидросамолет, который должен был в течение двух часов нести противолодочное патрулирование.
Примерно в 08.00 "Соединение Z" подошло к Куантану и адмирал Филипс отправил вперед эсминец "Экспресс" осмотреть берег. После недолгой задержки эсминец сообщил, что на берегу все спокойно, японцев нет и в помине. В 08.45 "Экспресс" вернулся, и "Соединение Z" пошло вдоль берега на юг. Около 09.35 оно повернуло на северо-восток, чтобы осмотреть обнаруженный ранее буксир и четыре баржи. Теперь уже с "Рипалса" стартовал гидросамолет, сменивший машину "Принс оф Уэльса". Поскольку для приема гидросамолета пришлось бы останавливаться, Теннант приказал своему пилоту после двухчасового патрулирования лететь прямо в Сингапур, до которого по прямой было всего 140 миль. Но японцы были еще ближе, уже на подлёте.
Правда, первая атака оказалась для них обескураживающей. 3-я эскадрилья группы "Гензан" в 10.13 заметила южнее о-вов Анамбас одинокий корабль, принятый за линкор. Самолеты, вооруженные 500-кг бомбами, совершили три захода на энергично уклоняющуюся цель, потратив на это 20 минут, а сбросив бомбы, убедились, что атакуют небольшой корабль. Это был отделенный вечером 9 декабря эсминец "Тенедос", благополучно избегший попаданий и сообщивший об атаке Филипсу. К счастью для японцев, остальные две эскадрильи "Гензана", вооруженные торпедами, не отвлеклись на эсминец и продолжили полет к югу.
Они уже израсходовали почти половину горючего и почти отчаялись найти английские корабли, когда один из разведчиков той же группы "Гензан", вылетевших ранним утром, в 10-15 обнаружил "Соединение Z" у Куантана. На удивление быстро ему удалось связаться с Сайгоном, но что еще важнее, донесение было принято непосредственно самолетами групп "Гензан" и "Бихоро", уже пролетевшими южнее англичан. Они повернули назад и атаковали первыми.
Оповещенный радиограммой с "Тенедоса" Филипс в 10.15 объявил первую степень готовности для зенитной артиллерии. Корабли легли на курс 95° и развили скорость 20 узлов. Головным шел "Принс оф Уэльс", за ним уступом на расстоянии 6—8 кабельтовых — "Рипалс". Эсминцы были построены противолодочным ордером — по одному впереди и по бокам от линкоров. Командир "Рипалса" Теннант связался с Филипсом и сообщил, что предпочел бы в момент атаки поддерживать скорость около 25 узлов, поскольку при максимальном ходе злосчастная вибрация корпуса линейного крейсера резко снижала эффективность его 102-мм зениток.
- командир "Рипалса" кэптен Уильям Теннант.

[Scharnhorst]

Японцы атакуют.
Последний бой "Рипалса"

Примерно в 11.00 радар "Рипалса" обнаружил японский самолет-разведчик. А спустя 15 минут уже визуально "нарисовались" первые самолеты 22-й воздушной флотилии: 8 двухмоторных горизонтальных бомбардировщиков 5-й эскадрильи группы "Бихоро", летящих несколько искаженным штатным строем фронта трех троек (один самолет в вылете не участвовал). Английские корабли повернули на курс 135° и увеличили ход до 25 узлов.
Бомбардировщики выбрали своей целью "самый большой корабль", которым зрительно казался более длинный "Рипалс". Зайдя с носовых курсовых углов (50° правого борта), самолеты в плотном строю сбросили с высоты около 3 000 м по одной 250-кг бомбе. Им пришлось испытать мощь сильного зенитного огня 133-мм и 102-мм пушек. 5 самолетов получили повреждения, правда, достаточно незначительные для того, чтобы не вернуться домой. Но всё же 2 самолета оказались неспособны к дальнейшим атакам и отправились на аэродром Сок Транг.
Эта первая атака больших кораблей принесла японцам одно попадание. Англичане были потрясены точностью бомбометания. Все бомбы легли в одну линию, а интервал между разрывами не превышал ширины корпуса "Рипалса" — у того просто не было шансов уклониться. Находившийся на борту "Принс оф Уэльса" наблюдатель так описал первую атаку:
"Мы увидели приближающиеся девять самолетов, которые летели очень высоко. Они прошли мимо "Принс оф Уэльса" и сбросили бомбы на "Рипалс". Я находился в своей башне — левой 133-мм. Мы открыли огонь практически одновременно с "Рипалсом". А потом начали рваться бомбы. Это было самое впечатляющее зрелище из тех, что мы видели.
На какое-то время "Рипалс" полностью пропал среди множества водяных столбов, поднятых разрывами бомб. Они слились вместе, на несколько секунд превратившись в огромную водяную стену. Это было фантастическое, почти невероятное зрелище. Потом вдруг раздались радостные крики — из этого хаоса выскочил "погибший" "Рипалс". Черный дым валил из пробоины в палубе, но в остальном корабль казался совершенно целым. Яркая оранжевая вспышка, мелькнувшая вдоль борта, показала, что он дал по врагу еще один залп".
250-кг фугасная бомба пробила небольшое отверстие диаметром около полуметра в левом ангаре, такую же дыру в верхней палубе и взорвалась на броневой палубе, разрушив помещение кубрика морских пехотинцев. Сама палуба силу взрыва благополучно выдержала, хотя попадание пришлось в самую тонкую ее часть. В расположенном ниже котельном отделении никаких разрушений не было. Еще одна бомба упала в непосредственной близости по правому борту напротив башни "В".
Пожар, возникший в результате бомбового попадания, аварийные партии "Рипалса" взяли под контроль до начала следующей атаки. Поврежденный при прохождении бомбы через ангар гидросамолет "Уолрус" столкнули за борт, поскольку его заполненные бензином баки могли в любой момент стать причиной нового пожара.
Вторая атака началась примерно через 20 минут после первой, в 11.44 —11.46. Её провели сразу две торпедоносные эскадрильи из состава группы "Гензан", 1-я и 2-я. Самолеты последовательно, группами по 2—3, сбрасывали торпеды с дистанции 600—1 500 м и высоты 90—120 м.
Небольшая задержка 2-й эскадрильи, командир которой, лейтенант Такай, не был уверен относительно того, кого он атакует — противника или свои линейные крейсера типа "Конго", сорвала захват в "клещи". 1-я эскадрилья (кроме одного самолета) выпустила торпеды в "Принс оф Уэльс", 2-я и один из самолетов 1-й — в "Рипалс". Вода в Южно-Китайском море совершенно прозрачная, и следы торпед были четко видны. Умелое маневрирование помогло "Рипалсу" уклониться от всех нацеленных на него "угрей". Кэптен Теннант применил стандартную тактику, стараясь выйти на курс, параллельный торпедам, и пройти между ними. В своем отчете Адмиралтейству командир линейного крейсера особо подчеркивал спокойствие, царившее на мостике во время атаки, и хладнокровие, с которым докладывалось о приближении все новых торпед.
В ходе атак японские самолеты один за другим сбрасывали свои "рыбки" и выполняли крутой вираж, причем проходя над мачтами атакованного корабля, поливали палубы пулеметными очередями. Англичанам такое поведение показалось "жестоким и противоречащим кодексу самураев", хотя в ходе войны авиация всех сторон вела огонь из бортового оружия, причем в некоторых случаях задние стрелки открывали стрельбу чисто инстинктивно, как только вражеский корабль оказывался в поле зрения.
По донесениям пилотов группы "Бихоро", 3 торпеды попали в "Принс оф Уэльс" и 4 - в "Рипалс". На деле линейный крейсер попаданий не получил. Но вот новый линкор, изменивший курс влево, чтобы пройти между следами торпед, сделал это слишком поздно.
Избежав 6 или 7 торпед, он получил как минимум одно попадание в левый борт. Последствия оказались для англичан неожиданными и катастрофическими. Японские торпеды "Тип 91" в принципе не должны были пробивать противоторпедную защиту "Принс оф Уэльса", рассчитанную на взрыв 454 кг тротила, поскольку их заряд составлял всего 150 кг смеси тринитротолуола и гексила — почти втрое меньше расчетного. Однако повреждения всех конструкций корпуса линкора оказались чрезвычайно тяжелыми. Крен достаточно быстро достиг 13°, а скорость снизилась до 15 узлов. Рулевое управление и оба вала левого борта оказались сильно повреждены и вышли из строя.
Прошло уже почти 45 минут после начала налётов, однако с "Принс оф Уэльса" так и не была отправлена радиограмма с просьбой о помощи. Филипс даже не удосужился сообщить, что эскадра атакована японскими самолетами. Еще в момент первой атаки Теннант предположил, что этому помешала какая-то неисправность на борту флагманского корабля, поэтому в 11.50 "Рипалс" сам отправил радиограмму с адресатом "любому английскому военному кораблю": "Бомбит вражеская авиация" — с указанием координат. Цепочка связи на этот раз сработала на удивление быстро. Спустя всего 6 минут сообщение было получено в Сингапуре, а еще через 20 минут 453-я эскадрилья истребителей "Буффало" на аэродроме Сембаванг уже выруливала на взлет.
Между тем оставшиеся 6 самолетов 5-й эскадрильи группы "Бихоро" произвели широкий разворот и вышли на второй заход, чтобы сбросить вторую 250-кг бомбу. Высотные бомбардировщики плохо различали цели, и, выполняя приказ атаковать самый большой корабль, раз за разом выбирали более длинный "Рипалс".
Как и в ходе первой атаки, японские летчики продемонстрировали отменную точность. Две бомбы легли в непосредственной близости от борта "Рипалса", но повреждений на сей раз не нанесли. Эта атака совершенно случайно практически совпала с выходом на цель следующей волны торпедоносцев (около 11.56).
Сильно поврежденный "Принс оф Уэльс" теперь являлся лакомой целью для торпедоносцев. Но время его еще не настало.
Третья (или, если выделить повторный заход 5-й эскадрильи "Бихоро" за отдельную, четвертая) атака, начавшаяся почти ровно в полдень (в 11.58), вновь пришлась на "Рипалс", как раз уклоняющийся от сыпавшихся с неба бомб. 8 самолетов 8-й эскадрильи группы "Бихоро" атаковали его торпедами, но кэптен Теннант спокойно маневрировал на скорости 25 узлов, полностью перекладывая руль последовательно лево и право на борт.
Стандартная методика уклонения от торпед вновь сработала против недостаточно тренированных летчиков, опять не сумевших взять цель "в клещи", и "Рипалс" благополучно избежал попаданий. Надо сказать, что мужество и упорство проявили обе стороны. Командир эскадрильи лейтенант К.Такахаси три раза заходил на цель под ураганным огнем: торпеду не удавалось сбросить из-за неисправности механизма держателя.
Однако пока что старый линейный крейсер и его командир могли торжествовать. "Рипалс" избежал как минимум 15 или 16 торпед и мог бы вполне продолжать уклоняться в том же духе. Однако Теннант видел, что флагман оказался в крайне тяжелом положении, так как на мачте линкора взвился сигнал: "Не могу управляться".
Корабль не ответил и на повторный вызов с "Рипалса", поэтому стало ясно, что он в критическом состоянии. "Рипалс" снизил скорость до 20 узлов, чтобы не отрываться от флагмана, и занял позицию примерно в миле—полутора от "Принс оф Уэльса".
В результате последняя, четвертая атака торпедоносцев стала гибельной для обоих британских кораблей. Тем более, что её провела наиболее подготовленная группа "Каноя". Её появление на сцене оказалось почти случайным: 26 новейших G4М1 "Betty" не получили сообщений о позиции противника, и в четверть первого, после почти 6-часового полета, готовились уже повернуть домой, но тут заметили цели. В этой атаке все было на стороне японцев. Даже распределение сил оказалось удачным: 8 самолетов зашли на малоподвижный и практически небоеспособный "Принс оф Уэльс", а остальные занялись "Рипалсом". На расстоянии 3 миль от "Рипалса" самолеты разделились на две группы. Теннант посчитал, что правая группа из 3 машин первой сбросит свои торпеды, и сам начал поворачивать направо, чтобы его корабль представлял для торпед наименьшую цель. Левая группа из 6 самолетов тем временем продолжала лететь по направлению к "Принс оф Уэльсу", находящемуся в этот момент по левому борту линейного крейсера. Пролетая мимо левого борта "Рипалса", несколько самолетов внезапно повернули на него и с дистанции менее 2 000 м сбросили свои торпеды. Линейный крейсер в этот момент выполнял маневр уклонения от торпед, сброшенных ранее, и не имел никаких шансов избежать попадания. "Рипалсу" еще повезло, и дело ограничилось всего одним попаданием в левый борт за второй дымовой трубой. Благодаря хорошей видимости и прозрачности воды, за ходом торпеды, попавшей в "Рипалс", с мостика наблюдали по меньшей мере в течение минуты, но сделать что-либо уже не могли.
Успех этой атаки во многом принадлежит командиру эскадрильи, капитан-лейтенанту Ики. Он вовремя заметил, что линейный крейсер резко повернул вправо, чтобы увернуться от атаки, и решил подойти к нему слева своим 1-м звеном, направив 2-е и 3-е звенья с другого борта. 40-мм автоматы сосредоточили весь свой огонь на приближающемся первом звене Ики, который упорно вел свои самолеты на минимальную дистанцию. В результате оба его ведущих получили попадания и были сбиты, однако задача была выполнена — два других звена добились-таки попадания в неуязвимый до той поры "Рипалс".
Взрыв сильно встряхнул корабль, однако повреждения были довольно быстро локализованы, или, что скорее, просто не успели еще проявиться. Крейсер снова дал 25 узлов, все его орудия продолжали вести огонь.
На "Принс оф Уэльс" дела обстояли гораздо хуже. Корабль уже имел тяжелые повреждения, и большая часть зенитной артиллерии вышла из строя. Во время четвертой атаки в него попали еще три торпеды — все в правый борт. Флагман выдержал этот страшный удар, но его скорость снизилась до 8 узлов.
До первого попадания "Рипалс" уклонился по крайней мере от 19 торпед. Пока линейный крейсер оставался цел благодаря искусству капитана и невероятной маневренности корабля, однако это не могло продолжаться бесконечно. Прибыла новая волна бомбардировщиков, и на сей раз они задавили и числом, и умением.
Последняя для "Рипалса" атака началась в 12.25. Девять торпедоносцев вновь зашли с разных направлений, и в течение одной-двух минут корабль получил сразу четыре попадания. Первая торпеда угодила в левый борт, напротив кормовой башни главного калибра. От сотрясения корпуса заклинило руль, и корабль потерял управление. За первым попаданием последовало еще три: два в левый борт (первое — в корму от башни "Y", второе — в районе машинного отделения) и одно — в правый (в районе котельного отделения "Е").
Линейный крейсер быстро получил сильный крен, и капитан 1-го ранга Теннант приказал команде покинуть корабль. Вот как он описывал последние минуты своего корабля в отчете Адмиралтейству:
"Рулевое управление отказало, и корабль начал, шатаясь, беспорядочно вилять на курсе, не способный увернуться от новых ударов. Третий, четвертый и пятый взрывы громыхнули у борта линейного крейсера, и матросы хлынули на палубу. Корабль начал медленно переворачиваться, одновременно погружаясь. Его мелкие орудия продолжали стрелять, пока он не скрылся под водой.... Когда корабль получил крен в 30° на левый борт, я поглядел через поручни мостика и увидел старшего помощника и две или три сотни матросов, собравшихся на правом борту. Не было заметно ни малейших следов паники или неповиновения. Я с мостика сказал им, что они хорошо дрались, и пожелал удачи. Крен корабля постепенно увеличился до 60°, потом — до 70°. В 12.23 он, наконец перевернулся".
Несмотря на то что корабль тонул очень быстро и скрылся под водой менее чем за 8 минут после первого попадания, вовремя отданная Теннантом команда "Покинуть корабль" спасла 3/4 личного состава. Эсминцы "Вампир" и "Электра" незамедлительно подошли к месту гибели "Рипалса" и приступили к спасению экипажа.
"Рипалс" затонул в точке с координатами 3°45' с.ш. и 104°24' в.д. Вместе с ним на дно ушли 427 офицеров и матросов из 1 309 человек экипажа.
В своем рапорте Адмиралтейству, посвященном обстоятельствам гибели "Рипалса", кэптен Теннант привел ряд интересных подробностей. Так, из-за грохота 102-мм артустановок произошел один или два случая задержки передачи команд рулевому. Теннант подчеркнул, что задержки не превышали полуминуты и не могли послужить причиной попадания торпед.
По оценке кэптена, было сбито 4 или 5 самолетов (фактически 3, причем на долю "пом-помов" "Рипалса" пришлись 2). В рапорте подчеркивалось, что все атаки авиации проводились противником с большим мастерством и полным пренебрежением к смерти. По утверждению Теннанта, он заметил лишь один торпедоносец, пилот которого сбросил торпеду в двух милях от корабля, остальные сближались с целью до 1 000 — 2 000 ярдов. Столь малая дистанция осложняла уклонение, несмотря на прозрачную воду. Несколько облегчало обнаружение идущих на корабль торпед то, что они оказались установлены на малую глубину хода.
Японцы по традиции сильно завысили свои успехи: в официальной статистике Императорского флота указываются 13
или 14 попаданий в "Рипалс" (из 35 сброшенных по нему торпед) и 7 — в "Принс оф Уэльс" (из 14 сброшенных), что соответствует почти 43%. Пилоты бомбардировщиков показали себя более объективными, заявив о трех попаданиях из 21 сброшенной бомбы. По британским данным, полученным по результатам опросов участников боя, процент попаданий торпед составляет 20—22 (5 или 6 попаданий в "Принс оф Уэльс" и 4 в "Рипалс"), а для бомб — 5 % (2 из 39, включая 18 бомб, сброшенных на "Тенедос").

[Scharnhorst]

Современная экспедиция к месту гибели "Рипалса" и её открытия.

Весьма обескураживающими стали результаты подводной экспедиции "Джоб-74", предпринятой в мае 2007 года для исследования останков британских линкоров. Водолазы без проблем обнаружили оба корабля и обследовали их, сделав серию фотоснимков и видеофильмов. Правда, изучению повреждений сильно мешало то, что при погружении "Принс оф Уэльс" и "Ринаун" опрокинулись и находились практически строго килем вверх, а толстый слой нанесенного течениями песка в некоторых местах закрывал большую часть борта.
"Рипалс" лежит на глубине 54 м, его правый борт выступает над поверхностью песка и ила настолько, что местами даже видны ушедшие в дно надстройки. Единственное попадание в этот борт (на уровне второй трубы) точно соответствует отчетам с корабля и хорошо просматривается. Оно оставило во внешней обшивке дыру максимальными размерами 6 м в длину и 4 м в высоту, полностью разорвав один из боковых килей. Повреждения уходят довольно глубоко внутрь корпуса, но визуально сложно определить, разрушена ли до конца противоторпедная защита, хотя можно ожидать, что ответ на этот вопрос был бы положительным. Это попадание несомненно является "глубоким" по высоте борта и вполне возможно, что "Рипалс" получил его последним, когда уже имел крен на противоположный борт. \
Куда интереснее ситуация с левым бортом. По отчетам, в него пришлось 4 попадания, все от миделя в кормовую часть: одно — между трубами, другое — на уровне грот-мачты, третье — напротив кормовой башни и, наконец, четвертое — в самую корму между винтами. В момент обследования левый борт "Рипалса" глубоко ушел в наносной грунт так, что хорошо просматривается только самая задняя часть корпуса. Действительно, имеется дыра рядом с левым внутренним винтом, но вот на уровне башни "Y" никаких повреждений не замечено. Отсутствуют и отверстия от остальных двух торпед, однако ближе к середине грунт сильно закрывает борт, оставляя в видимости только примерно 2,5 м от левого бокового киля. В двух местах наблюдаются деформации корпуса, так что в принципе в этих зонах могли иметь место попадания, но много выше, возможно, у самой нижней кромки пояса.
Таким образом, полностью достоверно подтверждены только два попадания, по одному в правый и левый борт, и достоверно отвергнуто попадание слева у башни "Y". Однако по тому, с какой скоростью тонул "Рипалс", опрокидываясь при этом через левый борт, совершенно невероятно, что это могли быть последствия этой достоверной дыры в самой кормовой оконечности. Даже при полностью открытых люках в переборках вода не успела бы затопить огромный корпус всего за 5 минут.
С заметной вероятностью две зоны деформации на пространстве между миделем и кормовой башней всё-таки соответствуют двум попаданиям торпед,установленных на небольшое углубление. Не видя этих мест, сложно сказать, пришлись ли они в пояс или непосредственно под ним.
- схема торпедных попаданий в "Рипалс" в ходе боя 10 декабря 1941 года.
Так или иначе, разрушения булей и зоны за ними должны были быть очень значительными, хотя бы по длине. То, что "Рипалс" затонул после четырех торпедных попаданий, неудивительно. Все вопросы вызывает только та скорость, с которой он завалился на левый борт и корму и опрокинулся. Ведь в этом случае попадание в правый борт в середину (достоверное!) способствовало бы скорее выравниванию крена или хотя бы менее быстрому опрокидыванию. Правда, возможен еще один вариант: вода через отверстие от этого попадания ворвалась в котельные и машинные отделения, образовав обширную свободную поверхность, а крен от пробоин с левого борта заставил эту массу сдвинуться туда же, быстро увеличивая угол наклона корпуса. Такая классическая схема потери остойчивости наиболее удачно объясняла бы картину гибели корабля, если бы не два "но".
Во-первых, последствия первого попадания (судя по общей картине, заднего из двух "предполагаемых" по левому борту) оказались незначительными — крена на левый борт до второй волны этой атаки не наблюдалось.
Во-вторых, для "классики" опрокидывания от потери остойчивости требуются очень большие количества воды, то есть некоторое время для того, чтобы она могла проникнуть в большие отсеки и распространиться внутри достаточно высоко для того, чтобы создать отрицательную метацентрическую высоту. "Рипалс" же затонул на удивление быстро, если учитывать то, что одно из попаданий точно пришлось в самую корму, где таких отсеков нет, второе вызвало незначительные последствия, а третье пришлось в противоположный борт глубоко внизу.

Потери японской авиации и оценка эффективности ПВО "Рипалса"

Эффективность зенитного огня, на который столь сильно надеялись создатели новейших линкоров, оказалась в общем
невысокой. Было сбито только три самолета, все торпедоносцы. Как уже отмечалось, отчасти англичан обманула высота сброса торпед, которая значительно превышала принятую в британском флоте, что затрудняло привычное прицеливание.
Повреждения получили 27 самолетов, в том числе многие высотные бомбардировщики. Однако, несмотря на многочасовой путь домой, только один из поврежденных самолетов разбился при вынужденной посадке, и еще 4 потребовали ремонта в специальных мастерских. Остальные удалось отремонтировать непосредственно в частях, так что потери от зениток можно расценить как совершенно незначительные. Погиб 21 член экипажей.
Огонь автоматов оказался более эффективным, чем орудий среднего калибра, но имел тот недостаток, что все легкие зенитки продолжали вести огонь по самым близким целям, в том числе по тем самолетам, которые уже сбросили торпеды. Опасность для противника возникала только в том случае, если в том же секторе появлялась следующая цель, собирающаяся произвести атаку.
Трагический поход закончился поздно вечером того же дня 10 декабря, когда эсминцы со спасенными членами команд "Рипалса" и "Принс оф Уэльса" пришли в Сингапур между 23.10 и 24.00.
Во многих описаниях главную вину за случившееся возлагают на погибшего командующего. В какой-то степени это понятно: Филипс был совершенно уверен, что появление торпедоносцев на таком удалении от базы совершенно невозможно. По сообщениям очевидцев, наблюдая за снижающимися для атаки самолетами, он в ответ на замечание сигнальщика, что они перестраиваются для торпедной атаки, воскликнул: "Торпедоносцы? Нет, нет! У них здесь не может быть торпедоносцев!". Однако при этом адмирал основывался на данных британской разведки, которая в отношении приготовлений своего бывшего союзника оставалась в девственном неведении. Так, по оценкам "специалистов", дальность и эффективность японской морской авиации должна была находиться "где-то между итальянской и немецкой". Расплачиваться за невежество пришлось в Сиамском заливе британским морякам, в том числе матросам и офицерам "Рипалса".

[Scharnhorst]

"Ринаун" в кампании 1942-43 годов.

С 18 августа по 31 октября 1941 года "Ринаун" прошел ремонт, во время которого было усилено зенитное вооружение. После ремонта он вошел в состав Флота Метрополии (существовали планы отправить корабль после ремонта на Дальний Восток вместе с "Принс оф Уэльсом", но вместо "Ринауна" туда ушел "Рипалс"), которым командовал адмирал Тови, сменивший Форбса в декабре 1940 года. В Скапа-Флоу корабль прибыл 22 ноября 1941 года.

В марте 1942 года главные силы Флота Метрополии вышли в море для прикрытия проводки двух встречных арктических конвоев — следующего в СССР РQ-12 и возвращающегося в Англию QР-8. 6 марта адмирал Тови развернул свои силы в составе линкоров "Кинг Джордж V", "Дьюк оф Йорк", линейного крейсера "Ринаун", авианосца "Викториес", крейсера и 12 эсминцев, чтобы обезопасить конвои от базирующегося на Тронхейм германского линкора "Тирпиц".
Вечером 6 марта "Тирпиц" под флагом адмирала Цилиакса вышел в море в сопровождении трех эсминцев и взял курс на север, собираясь атаковать идущий в порты СССР конвой. Вскоре он был обнаружен английской подводной лодкой, и в полночь с 6 на 7 марта Тови уже знал о том, что его противник в море.
Тови имел все шансы на успех, но в дело "вмешалась" непогода, и англичане очень долго не могли обнаружить немецкие корабли. Те, в свою очередь, также не могли выйти на конвои, хотя в полдень 7 марта все основные участники событий находились на расстоянии не более 80 миль друг от друга. "Тирпиц" англичане обнаружили слишком поздно, когда он уже шел в базу, так и не сумев найти конвои.
Весной 1942 года "Ринаун" ненадолго вернулся в Средиземное море. В составе "Соединения Н" он 14—27 апреля и 9—15 мая сопровождал американский авианосец "Уосп", который перебрасывал на Мальту истребители "Спитфайр".
Летом и в начале осени 1942 года "Ринаун" базировался на Рейкьявик (Исландия), обеспечивая прикрытие атлантических конвоев.
- "Renown" в море, 25 июня 1942 года.
В ноябре 1942 года "Ринаун" привлекался к участию в операции "Торч" по высадке союзных войск в Северной Африке. В задачу крейсера входила охрана района десантирования от возможного вмешательства надводных кораблей противника. В составе "Соединения Н" (помимо "Ринауна" в него входили линкор, два авианосца, три крейсера и 16 эсминцев), он патрулировал севернее Алжира и Орана. В огневой поддержке войск "Ринаун" участия не принимал.

С февраля по июнь 1943 года корабль прошел ремонт в Розайтском адмиралтействе, после чего вновь вошел в состав Флота Метрополии. В сентябре Уинстон Черчилль на борту "Ринауна" возвращался в Англию из Канады с Квебекской конференции. Осенью было решено отправить корабль в Индийский океан на усиление Восточного флота, которым командовал адмирал Сомервилл. Перед уходом на восток "Ринаун" встал на непродолжительный ремонт для усиления зенитного вооружения. 27 января 1944 года корабль прибыл в Коломбо и стал флагманом Восточного флота.

[Scharnhorst]

Боевая деятельность "Ринауна" в 1944-1945 годах.
Конец карьеры корабля-ветерана.

В этот период силы англичан в Индийском океане еще заметно уступали японским, поэтому Восточный флот ограничивался проведением незначительных операций совместно с американцами. Важнейшей из них стал рейд против японских баз и аэродромов на севере Суматры, Анданамских и Никобарских островах.
- "Ринаун" в январе 1944 года.
В нём "Ринаун" прикрывал авианосцы "Илластриес" и "Саратога" (США), нанёсшие 19 апреля авиаудар по нефтеперегонным заводам в Сабанге на Суматре. 25 апреля налёт был повторён, а 30 апреля и 1 мая "Ринаун" пустил в ход свою артиллерию главного калибра, произведя обстрел Порт-Блэйр на Андаманских островах.
В дальнейшем "Ринаун" выполнял привычную для него роль прикрытия авианосцев. 17 мая палубная авиация Восточного флота (с АВ "Илластриес" и "Викториес") бомбила Сурабаю, 21 июня — Порт-Блэйр. 25 июля вновь нашлась работа для орудий "Ринауна" — с дистанции 18 000 ярдов они вели огонь по гавани и береговым сооружениям Сабанга. Крейсер оказался в хорошей компании: в обстреле вместе с ним участвовали обновлённые британские линкоры "Куин Элизабет", "Вэлиант" и французский "Ришелье". В октябре "Ринаун" вновь прикрывал английские авианосцы, наносящие отвлекающий удар по Никобарским островам.
- "Ринаун" маневрирует совместно с линкорами "Ришелье" и "Вэлиант", май 1944 года.
В ноябре линейный крейсер перешёл на Цейлон, бросив якорь в Тринкомали. Он теперь входил в состав 3-й эскадры линкоров Восточно-Индийского флота вместе с "Куин Элизабет" и "Вэлиантом", ставшую своеобразным "тыловым соединением" в войне с Японией в связи с приходом на театр новых линкоров. Тем более, что было сочтено, что "Ринаун" нуждается в очередном ремонте.
- "Ринаун" в Тринкомали, Цейлон, 1944 год.
В декабре 1944 года он ушел в Дурбан, где работы на заводе продолжались до конца февраля 1945 года. Корабль едва успел возвратиться в Коломбо, когда 30 марта последовало указание Адмиралтейства срочно вернуться в Англию. Руководство флота опасалось возможности прорыва германского флота с Балтики в Северное море. 14 апреля "Ринаун" прибыл в Скапа-Флоу, пройдя за 306 ходовых часов 7 642 мили, то есть его средняя скорость на протяжении всего перехода составляла 25 узлов! Как тут не вспомнить прозвище, которым еще в годы Первой мировой войны наградил линейные крейсера этого типа адмирал Битти, — "Скакуны".
Вернувшись в Европу, "Ринаун" сменил линкор "Родней" в качестве флагмана Флота Метрополии. С окончанием боевых действий работы для него не осталось, и уже 15 мая корабль начали готовить к очередной модернизации вооружения. В июле носовую группу 114-мм установок сняли, предполагая впоследствии заменить их на полностью автоматизированные с дистанционным управлением. После капитуляции Японии от планов проведения модернизации отказались.
Служба линейного крейсера близилась к своему завершению. Постоянные военные модернизации, на первый взгляд незначительные, привели к существенному росту и без того огромного водоизмещения. Ещё в Дурбане установили, что порожнее водоизмещение "Ринауна" составляет 32 025 т, а полное 38 395 т. Путём расчётов по осадке определили, что водоизмещение корабля после большой довоенной модернизации 1936 — 1939 годов увеличилось на 2 315 т. Самое интересное, что 694 т перегрузки нашло какое-либо документальное подтверждение (установка радиолокационных станций, зенитных автоматов, увеличение их боекомплекта и запасов снабжения)! Более 1 600 т дополнительной нагрузки корабль получил за счёт "скрытых запасов", примерно так же, как броненосцы типа "Бородино" по пути из Кронштадта к Цусиме.
После проведённого расследования инженеры сочли, что большую часть этого груза составляют хранящиеся в трюмах и кладовых нештатные запасные части и различные виды снабжения, которые командир корабля считал необходимым иметь на всякий случай, особенно когда корабль находится в заграничных водах и вдали от баз. В результате корпус погрузился в воду на дополнительные полметра с лишним, и верхняя кромка пояса находилась теперь всего в 80 см над ватерлинией, а главная броневая палуба — на 20 см.
Впрочем, война подошла к концу. В самом конце своей карьеры "Ринаун" успел выполнить почетную миссию — 3 августа 1945 года в Плимуте на его борту состоялась встреча короля Георга VI и президента США Трумэна, возвращавшегося домой с Потсдамской конференции на крейсере "Огаста".
- "Ринаун" во время визита Президента США Гарри Трумэна, август 1945 года.
В октябре 1945 года предполагалось осуществить ещё один 6-месячный ремонт и модернизацию, но от такого решения отказались до начала работ. В конце года экипаж корабля был сокращен до 40% его штатной численности.
- "Ринаун" в резерве категории С, осень 1946 года.
В октябре 1946 года его перевели в резерв категории С, а спустя два года в июле 1948 года продали на слом. 3 августа заслуженный корабль — последний уцелевший линейный крейсер — проследовал на буксире в свой последний путь на завод в Фаслейне. Там его и разделали на металл...

[Scharnhorst]

Оценка проекта.

Кораблям, в отличие от хорошего вина, выдержка крайне редко идет на пользу. Особенно характерно это жестокое правило для первой половины XX века, когда прогресс в кораблестроении и оборудовании являлся особенно быстрым. Тем более интересны те немногие исключения, одним из которых являются линейные крейсера "Ринаун" и "Рипалс". Вошедшие в строй слишком поздно, они к тому же неудовлетворяли требованиям, предъявляемым к "кораблям боевой линии" конца Первой мировой войны, и справедливо подверглись жесткой критике. Однако 20 лет спустя они неожиданно оказались одними из самых ценных единиц флота. В чем же причина подобного противоречия?
Чтобы разобраться в этом, необходимо вспомнить о предназначении линейных крейсеров "по Фишеру", то есть о круге задач, для решения которых и создавались эти корабли. А круг этот оказался чрезвычайно широк: проведение разведки, поддержка легких крейсеров-разведчиков, быстрый подход и прикрытие развертывания флота, преследование отступающего линейного флота противника и сосредоточение артиллерийского огня на его отставших кораблях, самостоятельная служба по защите своих торговых судов и уничтожение неприятельских крейсеров-рейдеров. Именно под эти задачи был создан "Инвинсибл" — первый английский линейный крейсер. Поскольку при обсуждении проекта будущих "Ринауна" и "Рипалса" Фишер делал упор на то, что новые корабли должны стать повторением "Инвинсибла" с более тяжелой артиллерией и повышенной скоростью хода, можно с уверенностью сказать, что и в них упор был сделан на крейсерские качества. Непосредственное участие в линейном бою предусматривалось лишь на начальной и конечной стадиях, когда корабли могли реализовать свою высокую скорость. Проще говоря, в ходе генерального сражения "Ринаун" и "Рипалс" должны были действовать по принципу "бей — беги". Но вступление кораблей в строй произошло вскоре после Ютландского сражения, в ходе которого английские линейные крейсера ввязались в длительную артиллерийскую дуэль с гораздо лучше забронированными германскими кораблями. Гибель сразу трех кораблей в результате взрыва артпогребов вызвала шок среди английских моряков и послужила причиной для разбирательства специальной комиссии. И именно в этот момент флоту передали еще два огромных корабля с очень "тонкой шкурой". Понятно, что "Ринаун" и "Рипалс" были раскритикованы моряками, а адмирал Битти, под чье командование попали эти корабли, сгоряча заявил, что отказывается вести их в бой. При этом мало кто вспомнил, что "Ринаун" и "Рипалс" предназначались для сражений, проходящих по сценарию боев в Гельголандской бухте или у Фолклендских островов, но только не Ютланда. Весь комплекс "тяжелое вооружение — легкое бронирование" подразумевал максимально большую дистанцию, на которой противник или еще не может отвечать, или его огонь малоэффективен. Не случайно боекомплект ГК крейсеров типа "Рипалс" был увеличен до 120 выстрелов на ствол против 100 на линкорах.
Однако даже в соответствии с концепцией, по которой они были построены, "Ринаун" и "Рипалс" серьезно можно критиковать по ряду причин. Во-первых, за сокращенный до шести орудий главный калибр. При корректировке стрельбы по всплескам (общепринятый в то время метод) необходимо было наблюдать падение минимум четырех снарядов (в английском флоте практиковались неполные залпы, в которых участвовало по одному орудию от башни). Во-вторых, за то, что этот калибр оказался неоправданно большим. В-третьих, за стоимость — уж очень дорогими получились эти корабли, дороже, чем линкоры типа "Куин Элизабет".
Несложно заметить, что все эти факторы тесно связаны между собой и говорят о том, что сама концепция, выдвинутая Фишером, оказалась сомнительной. Слишком большие корабли, которые можно было использовать лишь с огромными ограничениями, являлись несомненным излишеством уже в момент вступления в строй.
Можно лишь гадать, как сложилась бы судьба "Ринауна" и "Рипалса", если бы не Вашингтонская конференция 1922 года. Появление новых полноценных, хорошо защищенных и более мощно вооруженных линейных крейсеров в составе ведущих флотов мира, в сущности, отодвигало их на роль боевых единиц второй линии. "Спасти" творения Фишера могло лишь развитие класса "обычных" крейсеров, однако сложно ожидать, что они смогли бы быстро вырасти в размерах настолько, чтобы требовать для борьбы с ними таких монстров. В итоге при неограниченной гонке вооружений оба дорогостоящих в обслуживании "Р" скорее всего потихоньку вывели бы в резерв задолго до истечения срока их физической годности.
Но, "не было счастья, да несчастье помогло". Именно конференции по ограничению морских вооружений привели к превращению "картонных" кораблей в полноценные боевые единицы. После объявления моратория на постройку новых линкоров сроком на 10 лет значение уже находящихся в составе флота кораблей сразу возросло. Хотя на той же Вашингтонской конференции был наложен ряд ограничений на модернизацию существующих кораблей, в случае с "Ринауном" и "Рипалсом" наиболее серьезное из них — запрет на усиление вертикального бронирования, удалось обойти. После установки бортовых булей и усиления палубного бронирования линейные крейсера получили возможность бороться с большинством линкоров постройки периода Первой мировой войны, пусть и прошедшими после нее модернизацию. Соглашение 1922 года сделало для них еще один подарок, породив класс "вашингтонских крейсеров" — гигантов в 10 000 т с вооружением из 8-дюймовых орудий. Такие корабли, в бою без проблем одолевавшие более ранние легкие крейсера, в свою очередь являлись отличными целями для линеиных крейсеров: они не могли ничего противопоставить ни их 15-дюймовкам, ни достаточной против 203-мм снарядов броне.
Ещё более увеличило ценность модернизированных "фишеровцев" появление на свет германских "карманных линкоров", ставших на 100% "клиентурой" "Ринауна" и "Рипалса". Да, их 283-мм орудия уже представляли некоторую опасность, но на очень избранных углах и расстояниях. Зато меньшая скорость "карманников" позволяла выбрать подходящий ракурс и дистанцию, не упустив при этом противника. (В случае тяжелых крейсеров, развивающих ход свыше 30 узлов, такие опасения имели место.)
Дальнейшее развитие мировых флотов продолжило процесс упрочения позиций некогда признанных негодными британских линейных крейсеров. К концу 1930-х годов в составе флотов соседей Британии появились быстроходные линейные корабли, уступающие уцелевшим линкорам в размерах и калибре артиллерии, но заметно превосходящие их по скорости — французские "Дюнкерк" и "Страсбург" и германские "Шарнхорст" и "Гнейзенау".
В поединке с ними "Ринаун" и "Рипалс" имели неплохие шансы на успех. Хотя бронирование англичан заметно уступало таковому у очень "толстых" немцев, калибр артиллерии позволял уравнять шансы. Подтверждением тому в определенной мере служит бой у Лофотенских островов, где "Ринауну" противостояли сразу два германских линкора нового поколения. С начала Второй мировой войны и до вступления в строй новых линкоров типа "Кинг Джордж V" "Ринаун" и "Рипалс", вместе с линейным крейсером "Худ", оказались единственными кораблями английского флота, способными догнать и уничтожить германские "карманные линкоры" и попытаться "наказать" "Шарля" с "Джеффри" (Прозвища "Шарнхорста" и "Гнейзенау" у английских моряков — по первым буквам названий). Это предопределило их ценность в войну и объясняет изменение отношения моряков к ним. Хотя скорость бывших "скакунов" после многолетней службы падала год от года, они всё еще могли действовать совместно с новыми быстроходными линкорами. А модернизированный "Ринаун" еще и вполне соответствовал времени по своим боевым характеристикам. Поэтому неудивительно, что он активно прослужил всю войну и закончил ее на Дальнем Востоке, против наиболее сильного противника союзников на море.
Вообще, достаточно сложно дать однозначную оценку самому проекту. Можно лишь сказать, что в своей изначальной форме "Рипалс" и "Ринаун" действительно являлись неудачными кораблями с точки зрения комбинации элементов, о чём уже не раз было сказано.
Слишком мало орудий неоправданно большого калибра, мало полезный вспомогательный калибр, огромный размер и, соответственно, очень большая стоимость. И, прежде всего, слишком слабая защита, не позволявшая подставлять огромные корабли под сколь-нибудь длительный огонь крупных орудий противника. В чисто техническом аспекте линейным крейсерам сложно предъявить серьезные претензии. При их постройке были применены хорошо проверенные решения, не породившие никаких неприятных сюрпризов, а скорость, с которой они были спроектированы и созданы в металле, вызывает только уважение.
Следует заметить, что эти упреки относятся именно к исходному проекту. Последующие модернизации, в ходе которых заметно усилилась не только горизонтальная (что характерно для большинства уцелевших после "Вашингтона-22" больших кораблей), но и вертикальная защита (случай для уже построенных единиц такого класса уникальный) позволили говоря о защите, отказаться от эпитета "картонная".
В совокупности с изменением состава вооружения и оборудования, улучшением ПТЗ и другими "полезностями" "Рипалс" и "Ринаун" преобразились настолько, что можно говорить о появлении почти нового типа. Особенно это справедливо для "Ринауна" после предвоенной модернизации.
Вокруг старого корпуса удалось создать современный и довольно сильный корабль, своего рода "облегченный быстроходный линкор". В итоге он мало в чём уступал своим вновь появившимся коллегам — линейным крейсерам нового разлива — из Франции, Германии и США, а местами и превосходил их. Единственной заметной "дырой" в защите оставалась тонкая броня барбетов — попавший в них снаряд мог наделать много бед.
В целом же "Рипалс" и "Ринаун", прожившие долгую жизнь, оказались очень полезными для Британии кораблями. В конце концов, те или иные недостатки есть у каждого корабля, но далеко не каждый мог бы похвастсться тем, что оказался настолько же востребованным, как эти "братцы-скакуны".

Использованная в теме литература:
В. Кофман, А.Дашьян "Ужас "карманных" линкоров. Линейные крейсера "Ринаун" и "Рипалс", Москва, «Яуза», «Эксмо» 2011.
Также в процессе изложения истории и матчасти были использованы фото и схемы из иностранных монографий:
"Brytyjskie krazowniki liniowe typu Repulse" (Okrety Swiata 12);
Profile Morskie 004. Brytyjski krazownik liniowy HMS "Repulse";
Profile Morskie №34. Brytyjski Krazownik Liniowy HMS "Renown".

_________________________________________________________________________________________________________________________
Ну, вот и все, собственно.... Матчасть и история британских линейных крейсеров "Ринаун" и "Рипалс" полностью (в рамках имевшегося у меня материала) изложена. Если у кого-то есть чем дополнить тему (схемы, чертежи, редкие фотографии кораблей) - милости прошу . Все, что было у меня, я выложил в данном топике. Надеюсь, материал будет полезен коллегам-моделистам .