"Охота" в южной Атлантике и Индийском океане
Кранке решил-таки действовать в заданной зоне у побережья Западной Африки, но в одиночку. Служба радиоразведки перехватила и расшифровала радиограмму с британского транспорта "Пешавар", из которой вроде бы прослеживался маршрут судов, огибающих мыс Доброй Надежды и следующих во Фритаун. Однако последующая неделя прошла в тщетных ожиданиях. Даже корабельный гидросамолет не обнаружил ни одной цели. Только 18 января на горизонте показался танкер. Вновь Кранке применил тактику слежения за ним до темноты. Захваченный вечером того же дня норвежский "Сандефиорд" (8 038 брт) перевозил около 11 000 т сырой нефти из района Персидского залива в Англию.
Столь ценный груз хотелось сохранить, и танкер с призовой партией во главе с лейтенантом Гетшем присоединился к "Нордмарку" и "Дюкезе".
Через два дня последовала очередная удача, на этот раз — двойная. Вновь "Шеер" "сопровождал" на большой дистанции обнаруженное утром судно (голландский "Барнвельд", 5 597 брт), когда спустя пару часов наблюдатели заметили второй дым. План действий пришлось быстро переиграть. Единственной надеждой оставались меры маскировки: рейдер передавал английские позывные, приближаясь к цели строго носом, причем среднее орудие в передней башне было опущено, а оба крайних — подняты, что создавало впечатление двухорудийной установки британского крейсера. Этого оказалось достаточно: "Барнвельд" подпустил корсара на близкую дистанцию и был захвачен, не успев передать радиограмму об атаке. Тот же метод применили и против второго судна, "англичанина" "Стэнпарк" (5 103 брт), следовавшего вокруг Африки из Порт-Судана во Фритаун с грузом хлопка.
Теперь предстояло разобраться с судьбой обоих призов. "Стэнпарк" было решено отправить на дно, тогда как "Барнвельд" представлял собой более ценную добычу. На нем находилось 5 легких бомбардировщиков для южноафриканских ВВС, 86 грузовиков и свыше 1 000 т боеприпасов и военного снаряжения. Не меньший интерес представляли и его пассажиры. Британская империя лишилась 4 офицеров флота и 48 морских пехотинцев, захваченных в плен. Помимо врагов, на борту "Барнвельда" находился потенциальный союзник. Им являлся соратник Махатмы Ганди Радж Базаи, который охотно поделился с командиром "Шеера" своими впечатлениями о недавнем пребывании в Англии, составив даже письменный доклад.
Потопление "Стэнпарка" привело к некоторому конфузу. Решение использовать торпеды оказалось не то чтобы роковым, но неудачным. Первая прошла мимо, вторая задела "хвостом" за катер с "Барнвельда", находившийся у борта, и затонула. Только третья торпеда расправилась с несчастным судном. А на следующий день, после некоторых раздумий Кранке решил потопить и голландский транспорт вместе с его военным грузом.
Освободившись от призов, "Шеер" 24 января снова встретился с "комбинатом снабжения" в составе "Нордмарка" и "Дюкезы". Помимо традиционного набора из топлива, яиц и мяса, на борт приняли 3 торпеды, вместо израсходованных, и запчасти для гидросамолета. Две с
половиной сотни пленников перешли на "Сандфьорд", который затем отправился во Францию. Как и "Строрстад", он благополучно прибыл в Бордо. На какой-то момент в пустынной зоне южной Атлантики сосредоточилась целая немецкая эскадра: "Шеер", "Тор", их 2 судна снабжения и 2 приза, в течение двух дней следовавшие вместе малым ходом.
Руководство флота разрешило наконец самостоятельному командиру "карманного линкора", все равно то и дело "корректировавшему" планы командования, действовать по своему усмотрению.
Вместо предполагавшегося похода в воды Антарктики Кранке выбрал Индийский океан, двинувшись практически по тому же пути, что и "Адмирал граф Шпее" в 1939 году. 3 февраля "Шеер" обогнул мыс Доброй Надежды и взял курс на Мадагаскар. Состояние дел выглядело обескураживающим: ни одного судна в течение недели — и это в потенциально "тучном поле"! Командир рейдера с радостью принял предложение командования встретиться с вспомогательным крейсером "Атлантис", который действовал в Индийском океане уже свыше полугода и, несомненно, имел более достоверные сведения о судоходстве в нем. В ожидании встречи пришлось проболтаться около южной оконечности Мадагаскара почти неделю. Только 14 февраля подошел "Атлантис" со своим судном снабжения и двумя призами. Сильное волнение и ветер препятствовали взаимным "экскурсиям", однако командиры, капитаны цур зее Кранке и Рогге, провели весьма полезную беседу. Командир "Шеера" последовал совету "местного" коллеги и после расставания с "Атлантисом" 17 февраля направился к северному входу в Мозамбикский пролив.
Совет Рогге оказался дельным. 20 февраля "Арадо" заметил поблизости от рейдера танкер. Используя знакомый прием радио- и визуальной маскировки под английский крейсер, "Адмирал Шеер" приблизился к своей цели и высадил на танкер "Бритиш Эдвокейт" (6 994 брт) призовую партию. Груз судна, состоявший из почти 10 тыс. т нефти и бензина, представлял большую ценность для лишенного запасов жидкого топлива Третьего Рейха, и топить его было бы неразумно. Процесс осмотра прервал сигнал с гидросамолета, доносившего о приближении еще одного транспорта. Пришлось быстро покинуть "британского адвоката", которому Кранке приказал следовать к "Атлантису". "Карманный линкор" остановил небольшого "грека" "Грегориос" (2 546 брт), следовавшего из Нью-Йорка в Пирей уже поздно вечером. Хотя судно несло нейтральный флаг, оно имело английский пропуск, и призовая команда тщательно выискивала "крамолу". По немецким данным, в ящиках с "грузом Красного Креста" под тонким слоем хлопка лежали патроны. (Союзники вообще умалчивают о грузе "Грегориоса"). Греческое судно отправилось на дно.
Район оказался исключительно урожайным. Во второй половине 21 февраля с самолета поступило очередное донесение, и к половине седьмого вечера крупный транспорт оказался на видимости "Шеера", который вновь применил знакомый трюк, сигналя на английском разнообразные приказания. Судно, на борту которого был нарисован американский флаг, останавливаться не желало. С борта рейдера в конце концов последовал сигнал: "Немедленно остановитесь, не вынуждайте меня стрелять. Вы ведете себя подозрительно". Ответ был в типично британском духе: "Вы тоже. Вы действуете, как немцы". Из обмена сигналами Кранке уже знал, что позывные его "визави" соответствуют английскому судну, и приказал открыть огонь. Тут же он получил подтверждение своим подозрениям, прочитав перехваченную радиограмму, гласившую, что "Кэнэдиен Круйзер" атакован "линейным крейсером". Транспорт продолжал идти полным ходом, и только огонь из 37-мм автоматов по мостику заставил его застопорить машины.
Американский флаг все еще развевался на мачте, когда немецкая абордажная партия поднялась на борт "Кэнэдиен Круйзера" по шторм-трапу.
Оказанное сопротивление как-то не соответствовало весьма специфическому грузу 7 178-тонного судна, который представлял собой ильменит — сырье для производства титана. Звездно-полосатый флаг "Круйзера" имел отношение если не к нему самому, то хотя бы к его грузу, предназначенному для Соединенных Штатов. Капитан и офицеры транспорта настойчиво убеждали высадившихся немцев, что они — американцы, а наборту нет никакого оружия. В ответ на вопрос о находившемся на мостике пулемете с полным запасом патронов, капитан рассказал интересную сказку о том, что это — его личная собственность, подарок друзей из США, и предназначен для охоты на акул. Уловки не помогли канадцам, и судно отправилось на дно вместе со своим грузом.
- пароход "Кэнэдиен Круизер" в порту.
Удачным стал и следующий день, 22 февраля. В роли цели выступил на этот раз небольшой голландский пароход "Рантаупаджанг" (2 452 брт), везший уголь из Дурбана в Сингапур. Ввиду того, что "голландец" попытался скрыться в дождевом шквале, на него обрушился другой шквал — стали и взрывчатки. Кранке приказал открыть огонь обоими калибрами — 283-мм и 150-мм. После нескольких попаданий, стоивших команде 2 человек убитыми и нескольких ранеными, выполнивший свой долг транспорт (он успел даже послать сигнал об атаке) сдался. Уголь представлял ценность разве что для сохранения "Дюкезы", которая к тому времени была уже вне зоны досягаемости, и судно пошло на дно.
Сигналы о помощи двух последних жертв достигли своей цели, однако возможности англичан для реакции оказались, как практически всегда, ограниченными. Вице-адмирал Литэм, командующий восточно-индийской станцией, мог реально выделить для преследования только легкий крейсер "Глазго", находившийся всего в 140 милях от сообщенной "Рантаупаджангом" позиции. Конечно, шанс для непосредственного перехвата был ничтожным, не говоря уже о том, что британский корабль с его двенадцатью 152-мм орудиями смог бы только следить за "карманником" на почтительном расстоянии. Однако корабельный "Уолрус", взлетевший рано утром 22 февраля, смог обнаружить неуловимого противника. Около полудня "Шеер" был найден почти прямо к северу от Мадагаскара. На рейдере пробили воздушную тревогу, однако, заметив, что противостоит ему только корабельный разведчик, огонь решили не открывать. К несчастью для англичан (и к несомненной удаче для германского крейсера) через полчаса контакт был потерян. Сообщение "Уолруса" в известной мере даже сослужило "Шееру" неплохую службу, поскольку он в это время следовал восточным курсом, направляясь как бы в центральную часть Индийского океана. На самом деле уже к вечеру он изменил курс на юго-восточный, следуя в точку рандеву с "Бритиш Эдвокейт". Ночью он удачно разминулся с "Глазго", с которого удалось даже принять радиограмму с докладом о потере контакта.
Англичане пытались стянуть к рейдеру все имевшиеся в районе силы, включавшие помимо "Глазго", тяжелые крейсера "Австралия", "Канберра" и "Шропшир", легкие "Эмеральд" и "Кейптаун" и авианосец "Гермес", но указанные корабли находились слишком далеко от места действия. Утром 23 февраля произошел странный инцидент: служба радиоразведки "Шеера" ("B-Dienst") перехватила отчетливый сигнал "RRR", свидетельствующий об атаке двумя боевыми кораблями-рейдерами. Пеленг указывал на точку прямо по курсу, а четкость приема говорила о том, что все происходит очень близко. Немцы сделали единственно возможный вывод — какой-то "купец" с испуга принял британские корабли за "карманный линкор". После войны германские историки полагали, что "Адмирал Шеер" благодаря этому перехвату смог избежать встречи с "Австралией" и "Канберрой", однако английская прокладка свидетельствует о том, что эти крейсера находились гораздо дальше. Так или иначе, это загадочное событие не позволило встретиться с "Бритиш Эдвокейт", поскольку курс к точке встречи лежал прямо через подозрительную точку. В результате приз последовал во Францию самостоятельно, куда и прибыл без происшествий 29 марта.
Богатые удачами и неприятностями 20-е числа февраля стали особо памятными для командира "Шеера". 21 февраля на борту рейдера была принята радиограмма, в которой сообщалось о его награждении Рыцарским крестом. Экипаж решил не ждать возвращения в Германию: в механической мастерской корабля спешно изготовили импровизированный орден, который был торжественно вручен Кранке во время утреннего построения команды.
Между тем "карманный линкор" на полном ходу возвращался в Атлантику, следуя по своим же "следам" месячной давности. 2 марта он обогнул южную оконечность Африки, а 8 марта уже вышел в квадрат, где его ждали суда снабжения. Синхронность действия немецких кораблей, обменивавшихся лишь короткими условными радиосигналами, удивляет: с промежутком в 45 минут с "Шеера" обнаружили транспорт "Эрмланд" и танкер "Нордмарк". На борт "Эрмланда" были переведены команды потопленных судов, а с него приняты запасы продовольствия.
После дозаправки топливом с "Нордмарка" оставалась единственная проблема: 150-мм снаряды. Их запас на крейсере сильно подисчерпался, а на "Эрмланде" боезапас этого калибра отсутствовал. Все три "германца" проследовали в следующую условную точку встречи "Карин", где прождали около суток подхода еще одного судна снабжения — "Альстеруфер", который служил плавучим арсеналом для рейдеров. (На нем имелись снаряды, запасные дизель-моторы и динамо, и даже несколько разобранных "арадо").
В течение нескольких часов продолжалось оживленное движение катеров между немецкими кораблями. Однако Кранке ждал неприятный сюрприз: 150-мм снаряды, хранившиеся на "Альстеруфере", подходили только к старым орудиям вспомогательных крейсеров. Ему пришлось скрепя сердце отдать приказ о перегрузке части боезапаса с "Нордмарка". Хотя путь "Шеера" лежал теперь на родину, на его борт приняли дополнительные призовые команды, поскольку выделенные для этого с начала похода люди полностью "рассеялись" по призам.
Командир "Шеера" предполагал быстро перейти в Северную Атлантику, не нападая на неприятельские суда. Он считал (как впоследствии выяснилось, вполне справедливо), что англичане до сих пор ищут его в Индийском океане, и полагал, что неудобства для судоходства превышают тот эффект, который мог быть достигнут от уничтожения одного-двух судов. Полностью заправленный рейдер 15 марта пересек экватор и направился в очередную точку рандеву.
Вновь с поразительной точностью в самом центре Атлантики встретились 3 совершенно различных по классу корабля: "карманный линкор", вспомогательный крейсер "Корморан" и подводная лодка U-124. Командир последней, капитан-лейтенант Шульц, имел с собой важный груз. Дело в том, что Кранке еще перед походом просил установить на своем корабле наиболее современный радиолокатор, однако одна из важнейших частей, кварцевый кристалл, вышла из строя в походе, а запасных частей тогда просто не было. И вот субмарина доставила столь необходимый кристалл, который смонтировали непосредственно на борту "Шеера". (Хорошая иллюстрация отличной организации: в начале войны немцы чувствовали в Атлантике, как у себя дома). Три командира - Кранке, Шульц и Детмерс - устроили совещание в адмиральской каюте крейсера, обменявшись опытом действий и сведениями о дислокации противника, полученными по радио из Германии.
"Корморан" и подводная лодка направились в рейдерство, а "карманный линкор" взял курс на север. Ему предстоял, пожалуй, наиболее неприятный участок пути — через Датский пролив в Северное море. За время его крейсерства Адмиралтейство упорядочило наблюдение за северными проходами, кроме того, британские силы могли быть "взведены" недавним возвращением "Адмирала Хиппера". Даже после того, как опасность со стороны англичан миновала бы, оставались проблемы с собственной авиацией. Кранке настоятельно требовал предпринять все меры предосторожности, запросив, не изменилась ли система опознания с воздуха по выкрашенным в красный цвет крышам башен. Получив утвердительный ответ, он отдал приказ обновить окраску.